Когда хуже быть не может
КОГДА ХУЖЕ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ
На следующий день после уроков Тольку поджидал отец. Он сидел в машине у школьных ворот. Увидев сына, тот открыл пассажирскую дверцу и кивком головы пригласил сесть. Машина у папы была иностранная, серебристая, очень мягкая и удобная внутри. — Ну, рассказывай, как дела? — не поздоровавшись спросил отец. Толька сразу понял: будет ругать. — Нормально, — буркнул под нос Толик. — Нормально? — С лёгким раздражением переспросил папа. — А вот мама сказала, что ненормально дела идут у тебя. — Нормально, — упрямо повторил сын. — А мне мама сказала, что ты дерёшься в школе. — Я не дерусь, — насупившись, глядя в пол машины возразил Толик. — А что же ты делаешь? Вот, как раз отцу Толик мог рассказать правду. Что не бил он в туалете никого, а разнимал. И Марку досталось не зря, он еду у девочки украл, а Толька помог вернуть. Отец за такие дела хвалил и не ругался. — Ну, раз такое дело, не буду тебя ругать, — отец потрепал сына по плечу. Толька впервые за весь разговор оторвал глаза от пола и с робкой улыбкой посмотрел на отца. — Вот, держи на мороженное, — папа достал из внутреннего кармана кожаной куртки портмоне и, пошелестев купюрами, протянул ему сторублевую купюру. — Купишь себе мороженое. — Спасибо, — не глядя на папу Толик взял деньги. Честно говоря, он ожидал от него бо'льшей суммы. Но был рад и этому. Мимо папиной машины промелькнула знакомая тень. Толик присмотрелся. Это была Витка Синицина. Она быстро шла и оживлённо с кем-то разговаривала по телефону. Наверное, на свои занятия по бальным танцам опаздывает, — отметил про себя Толька. Вита с шести лет занималась танцами и её частенько приглашали потанцевать с партнёром на общешкольных мероприятиях. Он проводил девочку взглядом до тех пор, пока та не скрылась за углом. — Эй, чего замолчал? — напомнил о своём существовании отец. — Да так... — пожал плечами сын. И тут Толька вспомнил о давнем обещании отца. — Па-ап, а ты помнишь, как обещал построить у нашего подъезда домик на дереве для меня? Когда же уже ты начнешь его строить? Ты давно обещал, а до сих пор не построил. Все обещаешь и обещаешь. То времени у тебя нет, то денег, чтобы доски купить. Скоро уже детство кончится, а у меня так и не будет этого домика на дереве. Брови у папы поползли вверх. Он закрыл глаза и сидел так несколько секунд. А потом начал усердно тереть кончик носа. — Ну, какой тебе ещё домик на дереве? Вон, смотри, как ты учишься плохо. Двойки домой несёшь. На второй год остался. А если я тебе этот домик посторю, то ты вообще учиться перестанешь. — Ну, пап! — взмолился Толик. Каждое напоминание о том, что он второгодник, вызывало сильную боль в груди и начинало подташнивать. Вспомигать об этом периоде жизни Толя очень не любил. И не любил когда взрослые ему напоминали об этом. — Ну, что пап? Разве я не прав? Толик уже пожалел, что начал этот разговор. Теперь ему хотелось поскорее всё закончить. Но папа, похоже, не собирался останавливаться. Толька вжался в автомобильное кресло, втянул голову в плечи и приготовился к новому словесному удару. — Давай так с тобой поступим: ты заканчиваешь четверть с пятёрками по русскому языку и математике, а я сразу же построю тебе домик на дереве. Договорились? Толька согласно кивнул головой. — Вот и хорошо, — проговорил папа и положи руку на ручку для переключения скоростей. — А теперь я отвезу тебя домой. Всю дорогу до дома ехали молча. Говорить не хотелось больше совсем. Отец знает, что ставит перед сыном невыполнимую задачу. У Тольки дислексия, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он ни разу еще не получил пятерку по русскому. Мама всегда радуется четвёркам. Прыгает как ребенок и хлопает при этом в ладоши. А с математикой у него вообще беда. Ну, не даются ему эти примеры и задачки. Хотя, в четверти у него и бывали пятерки по математике, но в итоге больше тройки никогда не ставили. А тут сразу надо по обоим предметам за четверть пятерки принести. Не понимает его отец совсем. Толик и так уже свыкся с мыслью, что он не такой как все. Все дети нормальные, а он нет. А отец вместо поддержки, бьёт по больному месту. Весь кошмар начался в конце второй четверти второго класса. Именно тогда учительница вызвала маму в школу на консультацию к логопеду.