Ну и ладно.
— Будем делать «ирокез»? — выдавила я из себя.
Выражение его лица стало игривым, и, как всегда, у меня внутри все сжалось.
— Может быть, в следующий раз.
Он подмигнул.
Он подмигнул мне.
Раньше Даллас никогда так не делал.
Что, черт возьми, происходит?
— Ладно, — практически проблеяла я, чувствуя неловкость и мысленно ругая себя за то, что не смогла продолжить шутку. — Только возьму машинку для стрижки волос. Нужно будет опустить кресло, нечасто передо мной сидят такие высокие клиенты.
— Хорошо, — ответил Даллас.
— Будем стричься как обычно? — Я открыла ящик, достала машинку и набор насадок.
— Как тебе нравится, — хрипло произнес он.
Я схватила накидку и застегнула ее на Далласе.
— Уверен?
— Уверен. Я доверяю тебе.
Ну зачем он это делает?
Я отвернулась и сделала глубокий выдох. Краем глаза я видела, что Даллас наблюдает за мной в зеркало. Я воткнула вилку от машинки в удлинитель, спрятанный под стойкой.
— Ты чаще всех смотришь на меня. Стриги, как нравится тебе.
У меня перехватило дыхание.
— Хорошо.
Когда я вставала, наши взгляды снова встретились. Я устроилась за спиной Далласа, чтобы приступить к работе. Я могла бы подстричь его даже с закрытыми глазами, одной рукой. Его лицо было таким спокойным, когда я вела машинкой от макушки к затылку. Очень аккуратно, чтобы не порезать его. Я медленно обошла Далласа и встала перед ним. Его колени коснулись моих бедер. Я повернула его голову в нужную сторону.
Я солгу, если скажу, что не задержала пальцы дольше обычного на гладкой коже его лба, на виске и необычайно нежной коже за ухом. Я чувствовала, что он пристально смотрит на меня, но лишь пару раз позволила себе взглянуть на него, улыбаясь при этом приветливо и нейтрально. Хотя внутри меня все сжималось от его близости.
— Прости, если от меня воняет, — практически шепотом извинился Даллас.
— Ты совсем не воняешь, — ответила я, заставляя себя смотреть на его подстриженную макушку. — Я почти закончила. Осталось кое-где подравнять ножницами.
У меня хриплый голос или мне это показалось?
— Я не тороплю тебя. Ты стрижешь чертовски лучше моего обычного парикмахера. — Боже, ну как может голос быть настолько привлекательным? — Если ты будешь гладить меня по шее, вот как сейчас, то я стану приходить к тебе каждые две недели, Лютик.
Я покраснела и улыбнулась, а в животе запорхали бабочки.
— Почему ты покраснела? — тихо и проникновенно произнес Даллас.
— Потому что… — Я неловко рассмеялась. Почему я так веду себя? Ты и сама знаешь почему, Диана. — Ты напомнил мне об одном случае. Вот и все, — ответила я и, вытерев руку об штаны, обошла Далласа.
— Расскажи, я могу хранить секреты, — хмыкнул он.
— Я тоже, — пробурчала я и схватила ножницы, чтобы подрезать тоненькие волоски над ушами, которые не смогла достать машинкой. — Это глупость. Я расскажу тебе в другой раз.
Я обратила внимание на то, что у него дергается кадык. Не удивлюсь, если он слышит, как у меня сейчас бьется сердце. Через пару минут я закончила подравнивать волосы вдоль линии шеи и, стряхнув их, сняла накидку. Даллас поднялся, стараясь не наступить на волосы на полу.
— Сколько я тебе должен?
Я мотнула головой в сторону стойки администратора, чтобы нас не слышали любопытные Шон с Джинни и их клиенты.
— Как насчет десяти баксов?
Он снова коснулся моей ладони и на мгновение схватился за мой мизинец своим. Я знала, что мне это не привиделось.
— Я столько же плачу бывшему парикмахеру за то, что он пихает мне потные подмышки в лицо. Так сколько?
Он сейчас говорил как мисс Перл.
Мне удалось не поперхнуться и даже не уткнуться взглядом в его руки. Каким-то образом я даже умудрилась закатить глаза, пытаясь притвориться, что ничего особенного не произошло.
— Десять баксов. У меня ушло на стрижку всего пятнадцать минут, Даллас. Я дала тебе дружескую скидку и не вздумай оставлять чаевые. Я подброшу тебе эти деньги в сумку во время тренировки.
— Неужели?
— Именно так. Ты все время помогаешь мне. Я постараюсь не пихать тебе в лицо потные подмышки и не оставлять порезов.
— Уверена? Я знаю, что ты берешь не меньше ста долларов за стрижку.
Да захоти он, я бы подстригла его дома бесплатно, но именно сейчас эта идея казалась мне опасной.
— Я беру за стрижку восемьдесят долларов, и у меня уходит на нее больше часа. Десять баксов. Давай, Капитан.
Суровые черты лица озарила улыбка.