Первым делом я заметила длинное волосатое тело, которое заняло половину кровати Джоша. Это Мак — член семьи и по совместительству худший охранник в мире весом в семьдесят килограммов. Он спал, даже не подозревая о том, что я зашла в комнату, и явно не слышал моих недавних криков. Из-под простого голубого одеяла, которое Джош выбрал две недели назад, торчала коричневая макушка, так похожая на наши с Родриго. Не знаю, как мне удалось не разреветься посреди магазина. Я предложила ему спальный набор с черепашками-ниндзя, а он выбрал обыкновенный голубой. Ему лишь несколько недель назад исполнилось одиннадцать, но он уже считает себя слишком большим для героев мультфильмов. А ведь я помню, как Джош бегал в ползунках так, словно это было лишь вчера.
Я закрыла дверь в комнату Джоша и направилась в спальню Луи, самую маленькую из трех и ближайшую ко входу в дом. Едва я подошла к двери, как услышала крики. Ну, это точно не пожилые соседи. С другой стороны жила семейная пара моего возраста с ребенком.
Этот район показался мне безопасным. На подъездных дорожках стояли по большей части новые машины, лужайки были подстрижены, а дома — симпатичными и аккуратными, даже несмотря на то, что они были построены еще до моего рождения. Все указывало на то, что это отличное место для воспитания двоих детей. Оно напомнило мне район, в котором я выросла.
Родриго бы его одобрил.
Я как можно незаметнее отодвинула жалюзи в комнате Луи и, выглянув в окно, быстро поняла, откуда доносится шум. На другой стороне улицы, через два дома направо, перегородив дорогу, стояли две машины. Но мое внимание привлекли не они, а четверо мужчин под фонарем.
Они дрались, как и сказал Луи. Через секунду я поняла, что расклад — трое против одного. Я видела достаточно драк по телевизору и знала, что добром это не кончится.
Неужели это и правда происходило? Я могла только предполагать, что кто-то из участников потасовки мой сосед. Но кто? Тот, который одиночка? Или один из троицы?
Пока я пыталась предположить, что, черт возьми, происходит, мужчина, стоящий в центре круга, получил прямой удар в челюсть. Он покачнулся и упал на колени, а противники, воспользовавшись этим, набросились на него.
Господи, они собирались избить парня, а я стояла и наблюдала за этим. Наблюдала.
Но я не могла выйти на улицу.
Или могла?
У меня теперь есть Луи и Джош. Боже мой. Мне не нужно было оглядываться, чтобы знать, что в комнате полно коробок с игрушками и одежды. Я не понимала, как у такого маленького мальчика могло быть столько вещей. Хотя сама недавно купила ему постельное белье с изображением «Железного человека».
«Теперь я несу ответственность не только за себя», — подумала я, глядя на то, как парня пинают по ребрам. А что, если у этих мужчин есть оружие? Что, если...?
Я продолжала наблюдать из окна как Одиночку избивает один из мужчин. Очень скоро его сменил другой. Боже мой. Одиночка упал на бок, но пинки не прекратились. Нападающие были похожи на гиен, измывающихся над раненой газелью. Да они убьют его!
А я просто стояла и смотрела на это.
Я подумала о брате, и знакомое чувство боли пронзило мое сердце. Меня охватило горе, сожаление и злость одновременно. Моя нерешительность может стоить человеку жизни.
Если что-нибудь случится, разве я смогу жить в согласии с собой, зная, что не предотвратила это? Я уже не думала о том, что у них может быть оружие или что мне могут отомстить и точно не принимала во внимание, как родители и, более того, мальчики воспримут то, что я собираюсь совершить столь безрассудный поступок. Но что за человек я буду, если останусь в доме и не сделаю ничего, чтобы помочь человеку, который нуждается в этом?
Не раздумывая больше ни секунды, я выбежала из спальни и босиком помчалась к входной двери. Мне не хотелось терять время на то, чтобы возвращаться в свою комнату за телефоном или обувью, но я точно помнила, что Джош бросил свою спортивную сумку с бейсбольной битой на входе, чтобы не забыть ее, когда уедет завтра в гости к бабушке и дедушке. «Если я переживу сегодняшнюю ночь, то нужно будет начать искать ему новую бейсбольную команду», — напомнила я себе.
А пока я должна оказать помощь, потому что это правильно и потому что мне хотелось быть примером для мальчиков. Ответственность за то, какими они станут в будущем, лежит на Ларсенах, моих родителях и мне. Это было первым, что я поняла и приняла, когда стала их опекуном. Все зависит от меня. Если я подведу их... Я не могла позволить этому случится. Я хотела, чтобы они выросли хорошими, достойными людьми. Даже, если у меня есть целая вечность до того, как они станут кем-то большим, чем маленькими мальчиками, которые едва могут прицельно пописать в туалете. Я не желала, чтобы дети Родриго выросли другими только потому, что его не было рядом, чтобы воспитывать их. И я точно знала, кто будет виноват, если они превратятся в маленьких говнюков: я.