Я поднимаю руку, чтобы отдать честь.
— Слушаюсь, мэм... Чёрт!
Мопед летит вперёд, и моя рука инстинктивно обвивает её талию, а всё тело обнимает её. Её фантастическая полная задница прижимается прямо к моему паху. Мои бёдра обхватывают её бёдра, крепко прижимаясь с обеих сторон.
Это запросто был бы самый горячий момент в моей жизни, если бы я боялся до смерти, что вот-вот погибну. Она шумно ревёт двигателем и выполняет парочку вычурных разворотов, пока мы направляемся к основной дороге.
— Таллула, — предостерегаю я.
— Вигго, — теперь она улыбается, эта коварная маленькая угроза на ножках. Я чувствую это точно так же, как чувствую свет звёзд ещё до того, как подниму голову и обнаружу, что небо усыпано ими.
— Наслаждаешься моим абсолютным ужасом, маленькая гремлинка?
— Чрезвычайно. Но поверь мне, я довезу нас обоих живыми. Ничто не встанет между мной и моим ло мейном, — Таллула одним плавным поворотом выезжает с парковки на дорогу.
***
— Таллула Кларк, — я дёргаю дверь ресторана и придерживаю её перед женщиной, которая чуть не стала моим палачом.
Она вальяжно заходит внутрь, снова скручивая волосы в пучок на макушке.
— Вигго Бергман.
— Это поездка чуть не стала смертельной.
— Этому грузовику, — чопорно сообщает она, со щелчком выпуская резинку для волос, — надо было оставаться в своей полосе.
— Да, и как же классно твой крохотный гудок уточкой напомнил ему об этом.
Таллула награждает меня холодным сердитым взглядом, когда я улыбаюсь администратору, говоря, что нас только двое, и мы бы хотели получить столик с диванчиками.
— И именно поэтому я его объехала, — говорит она.
— И тогда у меня вся жизнь пронеслась перед глазами.
Она шлёпает меня по животу, чем заслуживает рефлекторное «ух», затем выходит вперёд и идёт за администратором.
— Я всё контролировала.
— Да тот момент стоил мне пяти лет моей жизни.
— Тебя просто всё ещё трясёт, потому что ты ничего не ел, — маленькая конфетка с арахисовой пастой летит в мою сторону, брошенная через плечо.
Я ловлю её, срываю фольгу и закидываю в рот.
— Шоколад не сможет решить все наши проблемы, Лу.
Таллула безмятежно садится на диванчик перед столиком и подвигается по сиденью, пока не оказывается в углу, положив рядом свою сумку.
— Просто ешь и успокойся.
— «Успокойся», говорит она, — бурчу я, натягивая бейсболку пониже. — Как будто она чуть не организовала нам скоропостижную кончину на бульваре Венис.
— Ты просто ворчишь, потому что я не позволила тебе отвезти меня в твоей ржавой коробке на колёсиках.
— Ты, — я показываю на неё одноразовыми палочками для еды, всё ещё запакованными в бумагу, — отстань от Эшбери. Он был со мной в мои тяжёлые времена, а я верный парень, так что я остаюсь с ним в его тяжёлые времена. Я буду ездить на этом автомобиле, пока он не...
Таллула вскидывает брови.
— Не станет непригодным для вождения? Не провалит техосмотр? Не развалится на куски? Прости, дружок, этот поезд уже ушёл.
Я открываю меню и просматриваю его, хотя уже точно знаю, что закажу.
— Я прекращаю участвовать в этом разговоре.
— Ну естественно, ты не можешь из его выкрутиться.
Подходит наш официант. Таллула выдаёт самое близкое подобие улыбки, что я за ней замечал, и вежливо делает заказ. Я тоже озвучиваю свой заказ.
Таллула тихо сидит, сложив руки на столе. Я смотрю на неё, и внутри меня скручивается очень раздражающая смесь влечения и досады. Не это должно происходить в моей жизни. Я открыл свой магазин, сделал мечту реальностью. Теперь я должен высматривать свою идеальную половинку, тот внезапный момент, когда мы встретимся, и начнётся моё «долго и счастливо».
Вместо этого я сижу тут, мой желудок настолько пустой и голодный, что переваривает сам себя, а напротив сидит женщина, которая умудряется одаривать меня арктическими взглядами, но при этом раскалять моё тело добела. Которая ненавидит любовные романы, высмеивает мою милую старенькую машинку и водит мопед как летучая мышь, вырвавшаяся из ада.
— Могу я тебе чем-то помочь? — чопорно спрашивает она.
— Ага. Можешь объяснить, что, во имя Господа Бога, заставило тебя решить, что ты пригодна для управления транспортным средством.
Таллула закусывает щёку, подавляя улыбку. Я получаю неприличное удовольствие от понимания, что почти заставил её улыбнуться, даже если я возмущён её выходками.
— Мне нравится независимость мопеда. На нём очень легко и эффективно путешествовать, не говоря уж о том, чтобы ехать в одиночку и избегать нежелательных пассажиров, — она многозначительно выгибает брови.
Наш официант приносит два стакана воды со льдом, и мы оба благодарим его.
— Это потому, что ты пишешь триллеры? Тебе нужны периодические почти-столкновения со смертью, чтобы ты переживала родственные твоим персонажам состояния «борись-или-беги»?
— Я спокойная и собранная, пока сижу за рулём мопеда, — невозмутимо отвечает она. — Вспышки адреналина усложняют моё и без того усложнённое здоровье. У меня нет на это времени.
Я смотрю на неё, и мою грудь сдавливает беспокойство.
— Как, ээ... как твоё здоровье? Ты в порядке?
Таллула пожимает плечами и вытаскивает маленькое устройство, напоминающее мини-айфон. Оно пиликает, когда она что-то печатает в нём; затем убирает обратно в сумочку.
— Нормально. Я неплохо справляюсь. В отличие от некоторых, я серьёзно слежу за уровнем сахара в крови.
— Ну хватит уже намёков. Я знаю, что надо было поесть. Просто я завалил себя работой, нервничал, и моё лекарство убивает аппетит. Голод просыпается тогда, когда прекращается действие лекарства — примерно сейчас, и я ем столько, что хватило бы насытить лошадь.
Таллула склоняет голову набок, прищурив глаза. Я понимаю, что ей любопытно, но мне также кажется, что она не станет выпытывать.
— СДВГ, — объясняю я. — Потребовалось какое-то время, чтобы найти лекарство, при котором я чувствую себя самим собой, но при этом оно улучшает моё повседневное функционирование и не стоит целое состояние. Наконец-то получилось подобрать подходящий препарат.
— Если не считать того, что он подавляет аппетит, — говорит она.
Я пожимаю плечами.
— Да, если не считать этого.
— Что ж, у нас есть такие новомодные штуки под названием «смартфоны», которые позволяют ставить напоминания и будильники. Ты мог бы запрограммировать себе напоминалки, а когда они сработают, закидывать в себя хотя бы перекус, если не получается полноценно поесть.
— Мог бы, — признаю я. — Но я также могу сказать тебе, что сегодня даже со всеми будильниками в мире я был слишком сосредоточен и занят, чтобы остановиться.
Таллула хмурится.
— Тебе нужно, чтобы кто-то управлял магазином за тебя. Где сегодня был твой персонал? Почему тебе никто не помогал? Ты мог бы отлучиться на пять минут и быстренько перекусить.
— Я... — прочистив горло, я тру шею сзади. — У меня сейчас нет нанятого персонала... как такового.
— Как такового? Но ты же планируешь нанять их, верно?
Я сосредотачиваюсь на том, что разглядываю символы китайского гороскопа, изображённые на коврике передо мной.
— В конечном счёте.
Таллула подаётся вперёд, широко раскрыв глаза.
— Вигго! В конечном счёте?! Ты себя в могилу сведёшь.
— Если ты и твой мопед не сведёте меня туда ещё раньше.
Она сердито смотрит на меня.
— Ещё немного, товарищ, и ты пешком потопаешь к своему магазину, когда мы тут закончим. Мой мопед и я насладимся поездкой домой без твоих подколок.
Я улыбаюсь.
— Я просто подкалываю тебя. Вроде как. Я бы не возражал, если бы мы обратно поехали на 15 км/ч медленнее, чем сюда, но, пожалуйста, не заставляй меня идти домой пешком, когда в моём желудке будет почти килограмм ло мейна. Я серьёзно не уверен, что могу позволить себе поездку на такси.