И всё же через пару минут я исчерпываю свой лимит неподвижности и тишины, предвкушая то, что дальше, и готовясь бежать к этому. Я выпрямляюсь, решая съесть ещё кусочек лапши.
— Итак, ээ... Если мы сделаем это, давай поговорим о логистике. Где ты сейчас живёшь? Учитывая твою локацию, когда тебе будет практичнее приезжать в магазин, а мне помогать тебе с книгой?
Не то чтобы я следил за Таллулой или типа того, но последнее, что я слышал по сарафанному радио (то есть, через Зигги от Шарли), она снимала жильё в Сан Диего и жила одна.
Таллула перестаёт жевать, затем снова медленно продолжает.
— О... эээ. Прямо сейчас я временно поселилась у Шарли.
— У Шарли?
— Мой арендодатель оказался мудаком, — говорит она. — Пришлось резко съехать, но к счастью, я арендовала то жильё прямо с мебелью, так что переезд не занял много времени. Куда дальше, пока не знаю. Я думала пока что остаться поблизости, учитывая, что Шарли и Джиджи активно планируют свадьбу, и я им помогаю. У меня гибкое расписание. Я могу подстроиться под тебя.
— Ты задержишься поблизости? — спрашиваю я. Моё сердце колотится чуть чаще. Мне нравится, что Таллула будет поблизости, даже если моя реакция не имеет никакого смысла.
Она кивает.
— Как минимум до свадьбы.
— Планируешь снова снимать?
— Наверное, — она поднимает взгляд и смотрит мне в глаза. — Что насчёт тебя... где ты живёшь?
— На самом деле, я живу позади магазина. Помещение более просторное, чем тебе могло показаться, и для одного человека там полно места. Просторная кухня с открытой планировкой, столовая, гостиная. Одна ванная, две с половиной спальни. «С половиной» — это по сути преувеличенная кладовка, туда можно вместить обувь, стол, может, колыбельку... не то чтобы я планировал детей в ближайшем будущем, знаешь, а может и никогда...
«Ты болтаешь всякую чушь. Остановись, пока не наболтал слишком много. Ну или ещё больше. Просто остановись!»
— Не то чтобы я гожусь в отцы, — продолжаю болтать я. Мой мозг — как скоростной поезд, у которого отказали тормоза ещё три предложения назад. — Но в любом случае, о чём я ещё могу просить, да? Много естественного света, достаточно спален, короткая дорога до работы, — я смеюсь и чешу подбородок. Таллула с любопытством смотрит на меня, а я смотрю на неё, и потом мой мозг делает одну из своих штук, когда он просто смешивает последние несколько фактов — достаточно спален! короткая дорога до работы! Таллула!
— Между прочим, ты могла бы жить со мной, если хочешь, — говорю я ей. — Хочешь?
Теперь уже Таллула давится своей лапшой. Моё сердцебиение учащается.
— Лула, ты можешь дышать?
Хрипло откашлявшись, она кивает, затем каркает:
— Я в порядке, — она хватает стакан воды и осушает его тремя большими глотками.
Я наблюдаю за ней, и стыд скручивает всё внутри меня.
— Прости, Лу. Я не знаю, откуда это взялось...
Она поднимает ладонь, заставляя меня умолкнуть, и аккуратно ставит стакан. Ещё раз прочистив горло, она смаргивает влагу, выступившую в уголках глаз.
— Прекрати извиняться. Я подавилась. Ты не заставлял меня делать это.
— Я застал тебя врасплох, — парирую я.
— Да. Но это не твоя вина.
— Всё равно...
— Таллула? — низкий, хриплый голос прерывает наш разговор. Мы оба поворачиваемся к человеку у нашего столика, который улыбается Таллуле. Среднего роста. Крепко сложенный. Покрытый татуировками. Всё это кажется смутно знакомым.
Лицо Таллулы будто разглаживается, принимает холодное и непроницаемое выражение.
— Клинт.
Меня накрывает осознанием. Я знаю этого парня. Я видел его в тату-салоне, куда мы с Себом ходили делать татуировки. Он там работает. Но если он и узнал меня, то не подаёт вида.
Его улыбка становится чуть шире, пока он смотрит на Таллулу. Поначалу я думал, что это дружелюбная улыбка, но теперь я вижу в ней что-то резкое.
— Что ты тут делаешь? — спрашивает он.
— Ем, — отвечает Таллула, показывая на наши тарелки. — С моим другом.
Я испытываю небольшой прилив гордости. Она назвала меня другом.
Клинт фыркает, бросив взгляд в мою сторону.
— Ты разве не представишь меня своему другу?
Таллула моргает, покосившись в мою сторону. Теперь я вижу на её лице что-то, от чего моё сердце сжимается, а в груди становится тесно. Я узнаю человека, прячущегося, когда ему больно. Я делал так годами. Прятался, когда мне одиноко. Прятался, когда другой человек считал меня полезным и смешным, а потом решал, что я исчерпал свою пользу. Этот парень каким-то образом причинил ей боль, и она усиленно старается это скрыть.
— Точно, — она откашливается. — Это...
— Вигго Бергман, — я протягиваю парню руку, готовый к тому, что последует дальше: крепкое пожатие.
У него сильная хватка, надо отдать ему должное. Но я с самого детства рубил дрова, занимался скалолазанием и строительством. У меня очень сильные руки. И я позабочусь о том, чтобы Клинт это почувствовал.
Его челюсти стискиваются, когда я сжимаю его руку, затем выпускаю из своей хватки. Кем бы этот парень ни приходился или ни приходится Таллуле, мне не нравится то, что она угасла сразу, как только он появился. Мне не нравится боль, которую она едва прячет за своим холодным фасадом.
— Клинт Марвуд, — говорит он. Засунув руки в карманы, Клинт окидывает меня оценивающим взглядом. Его взгляд задерживается на моей футболке, и у него вырывается пустой смешок. — Вау, Таллула, твой «друг» любит любовные романы. И как у вас складывается общение? А я-то думал, что мы с натяжкой подходим друг другу.
— Клинт, — предостерегает Таллула. — Прекрати...
— Ты ему сказала, верно? — он опирается ладонями на край нашего стола. Я чувствую запах алкоголя в его дыхании, когда он поворачивается ко мне. — Она тебе сказала, да? Ей «не нужна любовь». На самом деле она имеет в виду, что она безэмоциональная. Бездушная. Она заманивает тебя этой неприкасаемой аурой, трахает тебя, а потом обводит вокруг пальца...
Я выскакиваю из-за столика, даже сам не успев понять, что происходит. Клинт отталкивается от стола и делает рефлекторный шаг назад, когда я сверлю его взглядом, чувствуя огонь, полыхающий в моих венах.
— Тебе пора уйти.
Он издаёт фыркающий смешок, обдав моё лицо запахом алкоголя.
— Ты кто такой, бл*дь, чтобы...
— Уйди, — я делаю шаг в его сторону, пригвождая суровым взглядом. — И оставь Таллулу в покое, чёрт возьми, если она не скажет тебе обратного.
Клинт косится на Таллулу. Но она не смотрит на него. Она смотрит на меня. Я встречаюсь с ней взглядом.
— Ты хочешь, чтобы этот парень продолжал тебя донимать, Лу?
Таллула сглатывает, качая головой.
— Нет. Я хочу, чтобы он оставил меня в покое, — наконец, она переводит взгляд в его сторону. — Уходи.
Он пристально смотрит на неё, затем переводит взгляд на меня.
Я удерживаю его взгляд, бросая ему вызов поспорить.
— Она. Сказала. Уходи.
Он неохотно делает шаг назад. Затем второй.
— Ну и похрен, — затем он разворачивается на пятках и вальяжно вышагивает к прилавку, где принимают заказы на вынос.
Таллула кладёт сумку себе на колени и начинает копаться внутри.
— Я хочу уйти.
— Окей, — я достаю бумажник, испытав облегчение от того, что внутри находится двадцатка, которую я кладу на стол. У меня складывается ощущение, что Таллула не хочет задерживаться, чтобы расплатиться картой. Таллула бросает на стол куда больше налички, чем она должна за еду, закрывает кошелёк и убирает в сумку.