Я прищуриваюсь.
— Ты раздражающе хорошо умеешь уходить от темы.
Его улыбка становится шире, но потом исчезает, когда он замечает мой невозмутимый взгляд, пригвождающий его к месту.
— Я, ээ... просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя дискомфортно, — говорит он. — Я испёк брауни, потому что хотел, чтобы ты чувствовала, что тебе тут рады. Но я понимаю, что это чересчур. Я постоянно так делаю. Слишком часто. Я сам чересчур...
— Нет, — я вжимаю кулак в его грудь, прямо над его сердцем. — Это не чересчур, и ты не чересчур. Не думай, что проблемы других людей — это повод осуждать себя. Не принимай на свой счёт чужое дерьмо, особенно моё дерьмо, иначе, клянусь тебе, этому соглашению придёт конец.
Вигго моргает так, будто я его ошеломила.
— Я привыкну к этой... любезности, — говорю я ему. — Я наверняка ещё долго буду реагировать неловко, но не смей списывать это на свой счёт или считать это плохим или неправильным с твоей стороны. А я постараюсь получше реагировать, хорошо?
Вигго ещё какое-то время моргает, затем наконец-то открывает рот. Но как раз когда я думаю, что он сейчас заговорит, в коридорном шкафу раздаётся какой-то глухой удар и приглушённое ругательство.
Я резко поворачиваюсь на звук, моё сердце бешено стучит. Вигго... похоже, далеко не так сильно удивлён, как я от него ожидала.
На самом деле, Вигго кажется лишь до глубины души раздражённым.
Заинтересовавшись, я поворачиваюсь к шкафу, тянусь к ручке и поворачиваю её.
— Таллула...
Оттуда вываливаются три здоровенных мужчины, спотыкаясь и налетая друг на друга. Спустя секунду я их узнаю: Рен, старший брат Вигго; Оливер, его младший брат; и Себ, бойфренд его сестры Зигги.
Оливер хватает воздух ртом, воздевая ладони к небу.
— Сладкий чистый кислород. Спасибо тебе, Иисусе.
Себ, выглядящий раздосадованным, проводит рукой по своим взъерошенным волосам.
— Напомни мне больше никогда не прятаться с тобой в шкафу. Ты наименее тихий и наименее неподвижный человек на свете.
— Мне не нравятся тесные пространства, — говорит Оливер оправдывающимся тоном. — Кроме того, ты...
— Таллула! — Рен широко улыбается и пытается небрежно прислониться к дверце шкафа, но получается не очень: дверца лишь распахивается дальше и ударяет Себа по плечу. — Не ожидал увидеть тебя здесь.
— Иисусе, — бормочет Вигго и трёт лицо ладонью.
Я поворачиваюсь к Вигго.
— Ты зачем прятал своих братьев в шкафу?
— Мы, — говорит Себ, показывая пальцем между ним и Вигго, — не родственники. Слава Богу.
Вигго пихает Себа. Себ пихает его в ответ. Рен обвивает рукой шею Себа, разнимая потасовку, и с любовью улыбается ему.
— Себ, ты уже увяз слишком глубоко. Это называется «статус почётного Бергмана».
— Сейчас слишком раннее время для искренних чувств, Рен, — умоляет Себ. — Я не могу испытывать ком в горле до полудня; такая у меня политика.
— Иди сюда, большой тайный добряк, — говорит Рен, притягивая его в объятия.
— Мы просто пойдём, — говорит Оливер, пятясь назад лунной походкой и одаривая меня улыбкой. — Отличного вам дня!
— Что происходит? — спрашиваю я.
Оливер медлит посреди лунной походки. Рен и Себ застывают в объятиях.
Вигго вздыхает и массирует свою переносицу.
— Возможно, я в панике пожаловался им, что у меня дома бардак, а ты придёшь в гости. А потом эти дурачины решили, что они должны прийти и помочь.
Себ закатывает глаза.
— Как бессердечно с нашей стороны.
Вигго хмуро смотрит на них.
— Я не просил о помощи.
— Но он в ней явно нуждался, — говорит Оливер уголком рта.
Вигго бросается на Оливера как в фехтовании. Оливер парирует рукой, затем совершает ответный удар, ткнув его в рёбра. Вигго верещит и отскакивает в сторону.
— Кто тут на двенадцать месяцев младше, но имеет размах рук на пять сантиметров шире? — Оливер триумфально поднимает руки и кружится, говоря: — Вот этот парень.
— Надеюсь, ты заработаешь себе растяжение паха, пока будешь выметаться отсюда, — ворчит Вигго.
— Прошу прощения, — говорю я. — Какими бы милыми не были эти обнимашки и соревнования по щекотке, кажется, мы отошли от темы.
— О, точно, — отзывается Оливер. — Итак, мы помогли Вигго навести порядок в доме, чтобы он не выглядел так, будто тут взорвалась бомба, а потом он в знак благодарности затолкал нас в шкаф.
Я хмуро смотрю на них, ничего не понимая.
— И вы... пошли... добровольно?
Вигго поворачивается ко мне.
— Я не видел твоё сообщение о том, что ты выехала, пока ты не позвонила в дверь. Я запаниковал и сказал им прятаться, — он сердито смотрит в их сторону. — Что сработало просто прекрасно.
— Себ ткнул в моё щекотное место! — говорит Оливер.
Себ вздыхает.
— Это вышло нечаянно.
— Ребят, — дипломатично говорит Рен. — Давайте все сделаем паузу и...
— Пусть я всем сердцем ценю вашу непрошеную помощь, — говорит Вигго, сгоняя всех троих дальше по коридору, — пожалуйста, пожалуйста, просто уйдите.
Я прикусываю губу, сдерживая смех, пока они поворачиваются и прощаются. Оливер стискивает Вигго в объятии, и Вигго неохотно отвечает тем же, похлопывая его по спине. Себ целует кончики своих пальцев, затем прижимает их к щеке Вигго, а Вигго отпихивает его руку. Рен мягко натягивает бейсболку Вигго ниже на его лоб и улыбается, говоря:
— Поменяй эту хмурую гримасу на улыбку, брат.
— Да, да, — бурчит Вигго, провожая их, пока они бредут через гостиную к двери.
— Пока, Таллула! — кричат все они.
Оливер преувеличенно подмигивает Вигго. Себ поигрывает бровями. Рен показывает Вигго два пальца вверх.
Вигго вздыхает, закрывая дверь за ними, затем поворачивается ко мне. Его щёки сделались ярко-розовыми.
— Что ж. Это было унизительно. И неловко. Прошу прощения.
— Тут не за что извиняться, — говорю я ему. — Здорово, что твоя семья так тебя поддерживает.
— Лезет не в своё дело, а не поддерживает, — он выразительно щёлкает замком на входной двери.
— Это ничего не даёт! — орёт Оливер снаружи. — Ты дал мне ключ, помнишь?
— Убирайтесь уже отсюда! — вопит Вигго на дверь, затем запрокидывает голову и смотрит в потолок. Он безнадежно вздыхает, затем срывает с себя бейсболку, проводит рукой по волосам и надевает её обратно. — Хуже всего то, что я это заслужил.
— В каком смысле?
Вигго опускает голову. Его глаза встречаются с моими.
— Возможно, за годы я немножко переступал черту в том, что казалось личной жизни членов моей семьи... ну, их жизней в целом, если честно — и теперь я пожинаю плоды того, что посеял.
Не знаю, что такого в этом моменте — то ли то, какими чертовски милыми были последние пять минут, как очаровательно его розовощёкое смущение, как смешна мысль о том, что Вигго с его самодовольной мудростью из любовных романов наконец-то чувствует на своей шкуре, каково это... но я чувствую, как это бурлит во мне — непривычная тяга широкой радостной улыбки.
Я запрокидываю голову и хохочу в голос.
Глава 11. Вигго
Плейлист: The Revivalists — Wish I Knew You
На секунду я так раздражён, что надо мной смеются, и даже не осознаю, что происходит.
Таллула Кларк не просто смеётся — в смысле, реально хохочет — она ещё и улыбается.
И пресвятой ад, как это её преображает. На округлых щеках проступают ямочки, ещё более глубокие и роскошные, чем ямочки, которые мои большие пальцы нашли на её локтях. Улыбка приподнимает розовые яблочки щёк, делает ярче широкие глаза с тёмными ресницами, словно лучи света струятся сквозь янтарь.
И внезапно уже неважно, что мои братья и Себ основательно опозорили меня, неважно и злорадство Таллулы в свете моего признания, что я пожинаю то, что посеял.
Важно лишь то, что Таллула Кларк стоит в моей гостиной, хохочет от всего сердца и улыбается от уха до уха.