Она улыбается и просовывает пальцы под трусики. Я едва слышно матерюсь, упиваюсь тем, как она поглаживает себя.
Её взгляд не отрывается от бугра под моими брифами.
— Что ж, спасибо, — говорит она.
Я рывком стягиваю брифы ниже, плюю на ладонь, затем стискиваю себя. Её улыбка мгновенно исчезает с лица.
— О Боже, — шепчет она, наблюдая за мной.
— Потрогай свою грудь, Кларк.
Она прикусывает губу.
— Не указывай мне, что делать.
— Скажи, что тебе не хочется.
Она выгибает спину и раздражённо стонет.
— Засранец, — её ладонь ложится на грудь, но та не умещается в её руке. Она пощипывает сосок. Я невольно вскидываю бёдра, наблюдая за ней, заставляя себя ограничиваться медленными, мучительно контролируемыми движениями в кулаке, от которых хочется скрежетать зубами.
— Потрогай их, — приказывает она, глядя на мои напрягшиеся яйца.
— Чёрт, — я стону, подчиняясь. Я даже не буду притворяться, что я не хочу, чтобы она мной командовала, или не хочу делать то, что она мне скажет.
Рука Таллулы всё быстрее движется под её трусиками. Она раздражённо рычит, приподнимает бёдра и стягивает трусики.
— Бл*дь, — стону я, не отрывая взгляда от того, что удается рассмотреть в приглушённом освещении — это немного, но гораздо больше, чем я когда-либо видел, даже в тени. Даже отсюда я вижу, какая она влажная. — Ты меня убиваешь, Лула. Я так близок, бл*дь.
— Я тоже, — она тяжело дышит, поглаживая себя уже с нетерпением. — О Боже, Вигго.
— Вот так, — выдавливаю я, двигая кулаком. — Поласкай для меня эту хорошенькую киску, Лула. Заставь себя кончить.
Она вскрикивает, наблюдая за мной, пока я активно дрочу себе, тяжело дыша.
— Бл*дь, Лу. Ты такая красивая. Ты делаешь меня таким охрененно твёрдым.
Она выгибается на кресле, удерживая мои глаза. Я вижу, как её ноги дрожат, дыхание сбивается, с её губ слетает моё имя.
Это зрелище, эти звуки становятся последней каплей, мои вены будто простреливает молния, устремляющаяся пульсацией в основание моего члена. Я стону её имя, работая бёдрами и продолжая двигать кулаком, пока горячие и густые струи покрывают мой живот.
Она ахает, всё ещё потирая себя, и её веки с трепетом опускаются. Она кончает. Снова. Вид этого усиливает моё удовольствие, растягивает мою разрядку так долго, умножает её до такой степени, что дыхание застревает в лёгких. Я вижу звёздочки и отчаянно втягиваю вдох.
Таллула кричит так пронзительно и хрипло, затем обмякает на кресле.
Я тоже не могу вынести больше ни секунды. Моя рука безвольно падает. Я тоже обмякаю на кресле, задыхаясь и пыхтя.
Голова Таллулы заваливается набок, она тяжело дышит и не сводит с меня взгляда. Её лицо озаряется широкой удовлетворённой улыбкой.
Я смотрю на неё, хрипло дыша, и мои губы тоже изгибаются в улыбке.
Она вздыхает, убирая ногу с подлокотника, затем поднимает платье, прикрывая лифчик. Я достаю из кармана платок, вытираю живот, убираю себя в брифы. Таллула медленно встаёт с кресла, затем вальяжно подходит ко мне. Встаёт между моих раздвинутых ног, совсем как в тот первый вечер месяц назад, когда она появилась здесь в самый неожиданный момент.
Положив ладони на подлокотники моего кресла, она наклоняется.
Она целует меня так медленно и нежно, затем вздыхает.
— Вот это я называю хорошим открытием.
Я смеюсь в поцелуй, обхватив её шею сзади и запустив пальцы в её волосы.
— Можно и так сказать.
Таллула медленно выпрямляется, затем проводит костяшками пальцев по моей щеке. Её глаза не отрываются от моих.
— Спи крепко, Вигго.
Я наблюдаю, как она подхватывает свои туфли и идет к двери, которая ведёт в дом — лениво помахивает руками при ходьбе, покачивает широкими бёдрами. Во мне бушует голод. Я только что кончил, но снова умираю без неё. Умираю от желания большего.
— Сладких снов, Лула, — окликаю я.
Она поворачивается на пороге и лукаво улыбается.
— Сны я увижу, это точно. Но могу гарантировать, что они не будут сладкими или милыми.
Глава 27. Таллула
Плейлист: Tash Sultana — Can’t Buy Happiness
Я просыпаюсь отдохнувшей и расслабленной. В намного лучшем настроении, чем была прошлым вечером, наблюдая, как коллега Шарли по команде липнет к Вигго.
Аппетитные детали того, что было после, стремительно возвращаются ко мне, пока я потягиваюсь, моргаю, глядя в потолок и улыбаясь про себя. Боже, это ощущалось приятно. Очень, очень приятно. Но это заставляет меня нервничать. Если то, что мы сделали, было настолько хорошо, то насколько же более интенсивным, более удовлетворительным, более горячим всё будет, если мы дойдём до большего?
Моя улыбка соскальзывает. Половина моего времени здесь истекла. Месяц позади, ещё один месяц впереди. Всего четыре недели до свадьбы Шарли, до того момента, к которому я обещала себе закончить книгу, а Вигго пообещал, что сможет управлять магазином без моей помощи. Четыре недели до даты, в которую я должна съехать.
Я знаю, Вигго сказал, что нет необходимости задавать расписания или обязательства, пока мы разбираемся с этим, но у меня есть расписание. У меня есть обязательства. Ибо будь я проклята, если эта ситуация совместного проживания закончится там же, где я уже оказывалась прежде, застанная врасплох, испытывающая боль и причиняющая боль, а всё хорошее, что мы выстроили и делили, горит синим пламенем.
Я хочу быть здоровее, проработать всё то дерьмо, которое подпитывает мои страхи, сдавливает грудь и горло, когда я думаю о попытках открыть своё сердце, стремиться к жизни, которую я не ожидала иметь, к человеку, которого я говорила себе не желать.
Откинув одеяло, я сажусь. Начинаю свою утреннюю рутину: уколоть палец, проверить уровень сахара, принять инсулин, ввести количество углеводов в злаковом батончике, который скоро съем. Глядя в окно, я хмурюсь и думаю. Я хочу план. Мне нужен план. С чего вообще начать?
Мой взгляд опускается к моему ноутбуку. В моих мыслях расцветает начало идеи для последней части моей книги, радикально иной конец...
Счастливый.
Но как написать его? Верить в него? Передать его должным образом? Что более важно, как сделать это для себя?
В голове эхом отдается голос моей сестры. «Иди к психологу!»
Вздохнув, я встаю с кровати и иду к ноутбуку — месту, где я терялась в словах и мирах, средству побега, катарсиса. Открыв его и включив, я сажусь. Открываю браузер и печатаю слово «психолог».
Пора перестать избегать неизбежного. Пора приниматься за работу.
***
Шарли говорила, что возможно, мне придётся перебрать нескольких специалистов, прежде чем я найду хорошо подходящего мне психолога. Мне не понравилось, как это прозвучало. Я беспокоилась, что с каждой провальной попыткой буду терять запал и трусить. К счастью, беспокойство оказалось безосновательным. Мой психолог, Линда, первая ответила мне после того, как я две недели назад отправила несколько откликов, и у неё имелось время для приёма буквально на следующий день.
Она — воплощение материнской фигуры, которую я всегда себе воображала, но никогда не имела таковой в жизни. Она мягкая, седовласая, вечно кутается в кардиган и толстые носки, даже когда на улице ужасная жара, ведь на дворе уже июнь.
После нашей первой сессии она мягко предложила, чтобы мы встречались три раза в неделю. Я не опешила, не моргнула. Я знаю, что я травмирована. Я приму всю помощь, которую могу получить.
Линда ведёт ранние приёмы, и теперь я занимаю её места на восемь утра в понедельник, среду и пятницу. Это самое сложное, что я когда-либо делала — открываться незнакомке и делиться своей самой глубинной болью, позволять ей направлять меня к раскрытию ещё большего количества боли, которую я неосознанно подавляла, довериться ей в том, что она поможет мне чувствовать себя безопасно и переварить это всё.