Только и навсегда (ЛП)

Я хватаю его ладонь и сжимаю, поворачиваясь к открытой двери.

А потом я бегу.

Глава 31. Вигго

Плейлист: Matt Johnson, Jae Hall — Blinding Lights-Acoustic

Путь до люпинового поля неблизкий. Надо пройти по тропе до дома Акселя и Руни, затем придерживаться тропы ещё примерно полмили. Я знаю дорогу наизусть. Я люблю это люпиновое поле, в детстве играл там с братьями и сёстрами, мы приседали среди полуметровых цветов, которые перемежались ещё более высокой травой, а потом выскакивали и пугали друг друга до чёртиков. Это развило мою любовь к хорошим пугалкам, научило Оливера тихонько выскакивать из ниоткуда и поражать всех. Это то самое место, где Зигги так сильно щекотала меня после того, как я её испугал, что я аж описался. Это поле наполнено воспоминаниями об играх, дразнении, переходе в подростковый период и взрослении.

Это моё любимое и самое ностальгическое место на этом участке.

И когда я огибаю последнее большое дерево, выходя на поле, оно точно закрепляется в звании моего самого любимого места во всём мире.

Потому что она здесь. Таллула.

Наклонилась над цветами, одетая в жёлтую как солнышко кофту, повязала себе на талию один из своих стильных длинных кардиганов, и собирает синие люпины.

— Прошу прощения, мэм! — кричу я. — Это частная территория. Вы не можете просто собирать тут цветочки.

Таллула резко выпрямляется и поворачивается в мою сторону. Широко раскрытые янтарные глаза, раскрасневшиеся щёки. Её испуг меркнет, сменяясь мягкой широкой улыбкой.

— Это было вовсе не хорошо, — кричит она в ответ.

Я улыбаюсь ей и начинаю идти по полю, каждый мой шаг размеренный и уверенный. Солнечный свет целует её кожу и искрит в глазах. Ветер слегка треплет её голубые волосы, откидывая их назад. я смотрю на неё, и всё моё тело вибрирует целеустремлённостью, умиротворением.

Моё сердце гулко стучит в груди, по конечностям разливается тепло, и эта правда столь же жизненно важна для моего существования, как и кровь, текущая по моим венам:

Я люблю её.

Я знаю свои чувства. С каждым шагом, который я делаю ближе к её улыбке, её блестящим глазам, я чувствую уверенность в этом: Таллула тоже знает мои чувства. И я также знаю, что чувствует она.

Ветер проносится мимо меня, покачивая траву.

Я люблю тебя.

Моя улыбка становится шире, когда я подхожу ближе, удерживая её взгляд.

Я люблю тебя.

С моим следующим шагом улыбка Таллулы скисает. Её свободная рука подхватывает её кардиган, который ветер отбрасывает назад.

Она внезапно роняет цветы и бежит ко мне, врезаясь в мою грудь.

— Прости, — шепчет она.

Я обвиваю её руками, вдыхая её запах.

— Не за что извиняться.

— Есть за что, — шепчет она, моргая сквозь слёзы. — Я сначала так рада была видеть тебя, а потом сообразила, что это означает, что ты проснулся, и ты проснулся в пустой кровати, и после прошлой ночи это могло выбить тебя из колеи, и я меньше всего на свете хотела этого, просто Шарли начала слетать с катушек и...

Я прижимаю палец к её губам, улыбаясь.

— Я знаю, что ты бы ни за что не хотела расстроить меня. Я расстроился, но это мой загон, а не твой. Я запаниковал. Из-за того, что прошлая ночь значила для меня, и я так боялся, что она не имела такого же значения для тебя. Потому что я молчал, ждал, но я больше не хочу ждать. Я хочу сказать тебе и верить, что ты останешься со мной, даже если ты ещё не пришла к тому же, Таллула. Потому что...

Она целует меня, крепко и долго, затыкая меня, опьяняя ласками своего языка, запуская руки в мои волосы. Я обвиваю руками её талию, упиваюсь её вкусом, насыщенным мягким запахом, который никогда не покидает её и успокаивает меня.

Таллула отстраняется, опускается на пятки и обхватывает моё лицо ладонями. Её глаза не отрываются от моих, и в них играют лучи солнца, пока она смаргивает слёзы.

— Я первая.

Я таращусь на неё с бешено стучащим сердцем.

— Ты первая?

Она мягко и медленно улыбается.

— С тех самых пор, как я увидела тебя в прошлом году, готового свалиться со стула, ты всегда делал первый шаг, дарил улыбки, доброту, дом, дружбу... сердце, — одна ладонь опускается от моего лица, скользит по моему плечу и ложится на мою грудь. — Так что теперь я хочу сделать этот шаг первой, сказать тебе о том, во что я так ужасно боялась поверить и тем более сказать вслух, но это всё равно правда, — она сипло сглатывает и смаргивает слёзы. — Я люблю тебя, Вигго. Знаю, я не эксперт по любви, как ты, но я знаю свои чувства, и это правда: я тебя люблю.

— Я могла бы всю жизнь увиливать от этого слова, но это бы ни за что не изменило то, что ты значишь для меня. Это не могло изменить того факта, что именно тебе суждено находиться в центре моего мира, что моя жизнь просторнее, ярче и слаще из-за того, что я делю её с тобой. Я хочу мечтать мечты, усердно работать, держаться за руки и встречать всё в жизни с тобой.

— Мне не нужно слово «любовь», но оно у меня есть, и я буду использовать его. Громко и часто, — она втягивает вдох, удерживая мой взгляд. — Я люблю тебя, Вигго Бергман. И я говорю это от всего моего сердца.

Я с трудом сглатываю, цепляясь за неё.

— Чёрт возьми, Лу. Ты когда научилась так умело подбирать слова?

Её подбородок дрожит.

— Ну. Возможно, я немножко порепетировала, пока собирала цветы.

Я качаю головой, и мой голос срывается, пока я смаргиваю слёзы и пытаюсь заговорить. Я прочищаю горло, притягивая её поближе и мягко, нежно целуя её в лоб. Затем медленно отстраняюсь и удерживаю её взгляд.

— Я люблю тебя, Таллула. Моя Лулалу, я люблю тебя так сильно, так глубоко, что даже не могу найти слов, чтобы это описать — признаюсь, после прочтения пятисот с лишним любовных романов это немножко стыдно, но вот в чём дело, Таллула. Я люблю эти истории о любви, но они — не наша история. Наша история любви — единственная, история, которую я хочу.

По её щекам катятся слёзы. Я мягко стираю их большими пальцами.

— Я не эксперт по любви, но думаю, что могу стать экспертом по тому, как любить тебя. Потому что ты была предназначена для меня, Таллула, а я предназначен для тебя. Твоё сердце должно быть с моим; я в это верю, — сжав её ладонь, лежащую поверх моего гулко стучащего сердца, я говорю ей: — А моему сердцу суждено быть с твоим. Оно твоё. Всегда было твоим, — наклонившись, я нежно и благоговейно целую её, лоб ко лбу. — Мое сердце всегда было и всегда будет, только и навсегда твоим.

У Таллулы вырывается тихий всхлип, когда она привлекает меня к себе, сминая мои губы своими, так крепко и нетерпеливо.

— Я люблю тебя, — шепчет она. — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.

Я улыбаюсь, не отрываясь от её свирепого поцелуя, но потом он обрывается, и брутальное, отчаянное желание курсирует по мне. Мои руки дрожат, тело изнывает по ней, а Таллула замедляет наш поцелуй и делает его глубже. Я дёргаю длинный кардиган на её талии, стаскиваю с её тела. Она срывает его, бросает на землю, затем снова накидывается на меня, целует раскрытым горячим ртом, стонет в мои губы.

Я пошатываюсь, мои колени подкашиваются.

— Здесь, — шепчу я. — Ты нужна мне здесь. Сейчас.

Она лихорадочно кивает, плюхнувшись на свой кардиган, расстеленный как одеяло.

Я заползаю на неё, обеспокоенно хмурясь, пока она притягивает меня для поцелуя.

— Твой кардиган. Он дорогой, да? Мы же его испортим.

— Да нах*й кардиган, — бормочет Таллула, стягивая свои брюки, позволяя мне помочь и стащить их с её бёдер, пока она теребит пуговицу и ширинку на моих брюках. — Я бы прямо сейчас бросила под нас весь наш гардероб и испортила его, если бы ты попросил.

Я вздыхаю в наш поцелуй, запускаю руку под её трусики, чувствую, какая она влажная и скользкая.

— Боже, Лу.

— Я хочу тебя, если это вдруг неясно, — шепчет она. — Видимо, словесная прелюдия отлично работает для меня.