"Это правда?" он потребовал. «Вы вывели из строя Бронского и застрелили Мастерс?»
«Да», - сказал я. «Но твои проблемы еще не закончились: как только Мастерс немного поправится, он заговорит».
Он посмотрел то на меня, то на Аниту, с тяжелым квадратным лицом неуверенно. "Как много ты знаешь?" - наконец сказал он.
«Я много знаю, - сказала Анита. В ее голосе не было враждебности, но он был холодным, голосом человека, который не знал человека, с которым она разговаривала, и не был уверен, что она этого захочет. «Я знаю, что вы использовали профсоюз как прикрытие для сбора денег по незаконным страховым выплатам. Я знаю, что Питер узнал об этом и обратился к Ярдли Мастерс по этому поводу. А Мастерс позвонил тебе и назвал киллера.
«Слушай, Энни», - сказал он низким, настойчивым тоном, сильно отличавшимся от гневного бахвальства, которое я слышал раньше. «Ты должен поверить, что я не знал, что это был Питер, когда звонил Ярдли».
Она осталась в дверном проеме комнаты, глядя на него сверху вниз, когда он стоял в рубашке с рукавами. Я отошел в сторону. «Разве ты не понимаешь, - сказала она, ее голос немного дрожал, - это не имеет значения. Неважно, знали ли вы, кто это был, или нет. Важно то, что вы использовали профсоюз для мошенничества и знали убийцу, когда Мастерс нуждался в нем. Я знаю, что вы бы не застрелили Питера хладнокровно. Но этопотому что ты знал, как расстрелять людей, это вообще произошло ».
Он молчал, думал. «Да, я понимаю», - наконец сказал он тем же низким голосом. «Ты думаешь, я не видел этого, сидя здесь десять дней и гадая, увижу ли я тебя тоже мертвым и знаю, что убил тебя?» Она ничего не сказала. «Смотри, Энни. Вы и ваш союз - это была вся моя жизнь на протяжении двадцати лет. Десять дней я думал, что потерял вас обоих. Теперь ты вернулся. Мне придется отказаться от профсоюза - ты собираешься заставить меня обойтись и без тебя? »
Позади нас безумно улыбающаяся женщина по телевизору убеждала комнату купить какой-нибудь шампунь. Анита уставилась на отца. «Вы знаете, что все может быть так же, как и раньше. Знаете, в нашей жизни фундамент сломан ».
«Посмотри на меня, Энни, - хрипло сказал он. «Я не спал десять дней, не ел. Я продолжаю смотреть телевизор, ожидая услышать, что где-то нашли твое тело… Я попросил Варшавского найти вас, когда думал, что смогу быть на шаг впереди Мастерс. Но когда они дали понять, что ты будешь мертв, если появится, мне пришлось отозвать ее.
Он посмотрел на меня. «Вы были правы - почти во всем. Я использовал карту Тайера, потому что хотел внушить вам идею о нем. Это было глупо. Все, что я сделал на прошлой неделе, было глупо. Как только я понял, что у Энни проблемы, я просто потерял голову и действовал по безумным порывам. Знаешь, я не злился на тебя. Я просто надеялся, что ты остановишься, прежде чем найдешь Энни. Я знал, что если бы Эрл наблюдал за вами, вы бы привели его прямо к ней.
Я кивнул.
«Может, мне никогда не следовало знать гангстеров», - сказал он Аните. «Но это началось так давно. До твоего рождения. Как только ты ложишься в постель с этими мальчиками, ты больше не выберешься. В те дни ножомалы были довольно непростой компанией - вы думаете, что мы сейчас крутые, вы бы тогда нас видели. И крупные производители, все они наняли хулиганов, чтобы убить нас и не пустить профсоюзы. Мы наняли мускулов, чтобы создать профсоюз. Только когда мы оказались внутри, мы не смогли избавиться от мускулов. Если бы я хотел уйти, единственный способ, которым я мог бы это сделать, - это уйти от Тяжелых ножей. И я не мог этого сделать. Когда мне было пятнадцать, я был продавцом в магазине. Я познакомился с твоей мамой, когда пикетировал столовые приборы Western Springs, а она сама в детстве скручивала ножницы. Союз был моей жизнью. И такие парни, как Смейсен, были самой грязной частью этого ».
«Но вы предали профсоюз. Ты предал его, когда начал иметь дело с Мастерсом по этим фальшивым заявлениям ». Анита была близка к слезам.
"Да, ты прав." Он провел рукой по волосам. «Наверное, самый глупый поступок, который я когда-либо делал. Однажды он подошел ко мне в Комиски-парке. Кто-то указал ему на меня. Думаю, он искал много лет - понимаете, он понял сделку, но ему нужен был кто-то извне, чтобы послать ему претензии.
«Я видел только деньги. Я просто не хотел смотреть в ту сторону. Если бы у меня было… Это похоже на какую-то историю, которую я однажды слышал. Какой-то парень, я думаю, грек, был настолько жадным, что умолял богов сделать ему подарок - все, что онтронутый превратится в золото. Только вот эти боги убивают вас: они всегда дают вам то, о чем вы просите, но оказывается, что это не то, что вы хотите. Что ж, этот парень был похож на меня: у него была дочь, которую он любил больше жизни. Но он забыл посмотреть на дорогу. И когда он прикоснулся к ней, она тоже обратилась в золото. Это то, что я сделал, не так ли? »
«Царь Мидас», - сказал я. «Но он раскаялся, и боги простили его и вернули его дочь к жизни».
Анита неуверенно посмотрела на отца; он оглянулся, его суровое лицо обнажилось и умоляло. Мюррей ждал его рассказа. Я не попрощался.