Во взгляде Бича было нечто такое, что не позволяло Шеннон даже сделать вдох.
— Значит ли это, что ты позволишь ласкать тебя? — шепотом спросила она. — В любое время… Где угодно… Как тебе захочется.
«А в общем, я дурак, что позволяю это», — подумал Бич.
Но вслух этих слов не произнес. Ему отчаянно хотелось снова ощутить прикосновение нежной девичьей ладони к своей плоти.
Не спуская глаз с лица Бича, Шеннон прошлась ладонями по его плечам и груди, задержалась на плоских мужских сосках.
Опустив веки, Бич наблюдал за Шеннон, чувствуя, как сладостные волны удовольствия пробегают по его телу.
Со счастливой улыбкой Шеннон гладила и ласкала мужское тело, начиная со лба и кончая могучими бедрами, любовалась его смуглой кожей и серебристым отливом глаз. Затем, повернув голову, лизнула языком нижнюю часть шеи, как это сделал бы любопытный и шаловливый котенок.
Тело Бича вздрогнуло. Что-то пробормотав, Шеннон скользнула языком дальше. А затем полностью отдалась ей самой непонятному желанию и стала языком и губами прикасаться ко всем чувствительным точкам шеи.
— Ты солоноватый, — сказала она. — Мне это нравится. От этого мне еще больше хочется прикасаться к тебе губами.
Воздух с хрипом вырвался из груди Бича. Он положил ладони на затылок Шеннон, побуждая ее продолжить свои исследования.
— Бич! — позвала она.
— Твои зубки! — произнес он хрипло. — Хочу почувствовать твои острые зубки.
Еще несколькими минутами раньше Шеннон бы заколебалась. Но не сейчас. Она была готова подарить Бичу столько ласки, сколько он способен взять. Она пригнула подбородок к самой поверхности парящей воды, приоткрыла губы — и осторожно сжала зубами упругую подушечку вокруг соска, исторгнув из груди Бича тихий стон.
— Бич! — снова позвала она.
— Сделай еще так, сладкая девочка. И посильнее.
— Ты уверен?
Бич засмеялся и внезапно приподнял ее. Не говоря ни слова, он прижался ртом к ее шее и легонько куснул.
Огонь пробежал по телу Шеннон. Она зажмурила глаза и потянулась ртом к губам Бича. Бич засмеялся горловым смехом и дал ей то, чего она просила. Он прижимал ее к себе до тех пор, пока Шеннон не вскрикнула.
Бич мгновенно отпустил ее.
— Прости, — проговорил он. — Тебе больно?
Шеннон открыла глаза и, засмеявшись, покачала головой.
— Мне больно? О нет, только не это.
Она снова потянулась к груди Бича и возобновила яростную атаку, целуя и покусывая его с такой страстью, что он застонал, затем приподнял ее голову.
— Тебе неприятно? — спросила Шеннон.
Однако ее глаза красноречиво говорили, что она наперед знает ответ.
— Да нет, ты просто убиваешь меня, — прохрипел Бич. — А какая-то часть меня ноет так, словно уже собралась умирать.
— Это какая же часть?
— Угадай.
— А, это там.
— Да, это там.
Рука Шеннон скользнула под воду, встретилась с его торсом и стала двигаться вниз, пока не соприкоснулась с плотной порослью волос и упругой мужской плотью.
— Здесь? — спросила она.
Бич тихонько застонал.
— От моего прикосновения тебе становится хуже? — участливо спросила Шеннон.
— Это зависит…
— От чего?
— От того, где ты меня трогаешь… И как…
Шеннон прикусила губу и насупилась.
— Я не знаю, как надо.
— А ты исследуй, сладкая девочка. Я потерплю.
— Но ведь…
— Если, конечно, тебе это не противно.
Шеннон удивленно вскинула голову:
— Почему это должно быть мне противно? Наоборот, интересно.
Бич пожал плечами:
— Некоторые женщины не любят вообще трогать мужчину, а тем более то место, где он больше всего отличается от женщины.
— Правда? А я давно мечтала о том, чтобы потрогать тебя… и даже там…
— Твоя мечта сбылась…
Шеннон улыбнулась, при этом щеки ее слегка порозовели,
— Но ты скажи, если я нечаянно сделаю больно… Хотя я и не представляю, как можно сделать больно такой твердой штуке, — шепотом призналась она.
Ответом ей был звук, напоминающий одновременно смех и стон. Сладость, которую разливали тонкие девичьи пальцы, исследующие незнакомую ей мужскую плоть, граничила с болью. Когда нежная ладошка совершила несколько путешествий от окончания упругой плоти до ее основания, кровь застучала в голове Бича с такой силой, что, казалось, он сейчас взорвется.
— Шеннон…
Девичья рука замерла.
— Я сжимаю слишком крепко?
— Недостаточно крепко…
— Я же говорила тебе, что не умею, — огорченно сказала Шеннон,