Нога болит, но некритично, это не вывих и не перелом, всё обошлось лёгким растяжением – скоро пройдёт. Впрочем, я предпочла промолчать и не вступать с ним в диалог, помощь мне не нужна, а главное – не хочу давать повод для ревности, Саша и так на взводе.
– Угомонись, Склифосовский, и не лезь, куда не просят. Моя жена в порядке, мы обращались к нормальному доктору, – муж сделал акцент на слове «нормальный», выделив особой интонацией. Намёк ясен…
– Лечить – не резать… ну да, ну да… – Макар усмехнулся. – Большинство людей так и относятся к моей специализации, считая, что только психи, извращенцы или врачи-неудачники пойдут в эту сферу, а между тем от качества нашей работы зависит точность определения причин смерти. Вам ведь было важно узнать, от чего же умерли ваши родственники, кроме очевидного? – он снова посмотрел на меня и на сей раз нахмурился.
Я правда не помню его по институту. Подумаешь, учились на разных курсах – какое это имеет значение сейчас? А он зачем-то начал рассказывать про то, почему стал патологоанатомом. Вообще неинтересно. Как и внимание этого мужчины вызывает раздражение с отвращением. И хорошо, что я не забеременела тогда. Ухаживать за мной у него тоже не получилось бы, всё равно отказала бы ему.
– Ты их вскрывал? – спросил Саша.
– Обугленные останки? – Макар нарочито удивился, – нечего было вскрывать. Провёл исследование, взял на анализы образцы тканей. В своём заключении я всё написал: у обоих гибель наступила ещё до возгорания, от несовместимых с жизнью повреждений головы. Удар был сильным. Вот если бы они пристегнулись ремнями безопасности, то шанс уцелеть у них был, конечно, если бы успели выбраться самостоятельно, – по пути он прикрыл какую-то дверь. Но я заметила – там, на столе, лежало тело… – Можем здесь поговорить, – жестом руки пригласил нас войти в следующее помещение.
Мы проследовали за ним. Судя по обстановке, это комната отдыха для персонала.
– Образцы тканей… – задумчиво произнёс муж и опять уточнил: – А ДНК-тест по ним можно сделать? – он присел на стул, утянув меня за собой, прямиком на свои колени, и обвил мою талию руками, прижимая к себе.
– Повторюсь, никакими махинациями здесь, в морге, никто не занимается. Если у вас есть неуверенность касаемо того, кого вы похоронили, то я тут ни при чём. Ваши обвинения беспочвенны. Хотите – я покажу, какое количество «неизвестных» находится в нашем хранилище, каждый труп учтён. Откуда вообще закрались подозрения? Экспертиза машины так же подтвердила, что криминал исключён.
Макар к этому явно непричастен.
– Так можно или нет сделать ДНК-тест? – Саша проигнорировал его вопрос.
– Теоретически идентификация возможна. Образцы для извлечения ДНК есть, я даже не сдал их в архив. Правда результат гарантировать нельзя. И Алёна не даст соврать, – он присел на диван и, не отрывая от меня глаз, сказал: – При мощном термическом воздействии в тканях происходит деградация, а полученные данные не всегда достоверны – так ведь?
Я кивнула и пояснила для мужа:
– Именно поэтому анализ не делался, – да и повода сомневаться не было.
– Понятно, но попробовать стóит.
– Выходит, вы оба считаете, что могла быть подмена? Интересно, как и зачем? Инсценировка? Тогда ваши родственники живы?
– А ты, выходит, давно следишь за моей женой и многое знаешь, – не без сарказма перефразировал Саша, – и значит – видел, кто был той ночью в лесу и заходил в домик.
– Видел, и это была женщина.
– Ты разглядел её? – уточнил мой муж.
– Нет, – Макар отрицательно помотал головой. Хотя некоторые детали всё-таки озвучил: – Высокая, стройная… но лица я не видел… Она зашла в дом буквально на минуту и так же быстро скрылась в лесу. Я проследовал за ней – любопытство пересилило. Женщина направилась к реке. И была не одна. Вместе с каким-то мужиком. Он ждал в лодке. После чего они уплыли вниз по течению.
Всё больше и больше я склоняюсь к версии, что нас с Сашей вводят в заблуждение, заставляя верить, будто Алексей и Алина не погибли. Ведь остальные идеи называются не иначе как несусветная чушь, полный бред, ничем неподкреплённые домыслы, без явного мотива и причин – кому и для чего это нужно, кто «играет» с нами... Опять же, если бы не пропажа моей вещи, то мы бы и думать о таком никогда не стали, и вообще не обратили бы внимания на происходящие странности вокруг нас.