— Я не хочу об этом говорить. Прошу, не рассказывай это снова, а то разревусь в очередной раз.
Как бы родители ни поступили тогда со мной, я всё-таки их единственная дочь. Была. Поэтому при любом раскладе им больно. И мне жаль, что пришлось идти на крайние меры. Ведь я надеялась, что пройдёт время, Рустам успокоится, и я смогу увидеться с родителями. Познакомить их с внуком. К сожалению, теперь я мертва официально.
— Молчу. Расскажи что-то о крестнике лучше.
Пока мы мчим дорогами Харькова, рассказываю Аве о её крестнике. О маленьком человечке, который не дал мне сдаться. Вселил в моё тело столько сил, что даже будь я при смерти — не смогла бы сдаться. Слишком сильный корень питал меня.
Сыну уже один год и десять месяцев. А Ава видела его всего один раз. Тот единственный, который и привёл к очередному бегству его матери. Кто бы мог тогда подумать, что спустя год Балканов продолжает следить за моей подругой. Мы с ней не держали никакой связи. Ни переписки, ни писем, ни телефонных звонков. Просто она знала, где меня искать, и ждала затишья, чтобы приехать.
Почти год ждала. А он всё равно следил. Так и нашёл.
Снова уничтожил моё существование. Мою жизнь. Благо я спаслась. Помогли и возродили в новом городе. Там я и встретила Андрея.
Помню благотворительный вечер. Я в чёрном платье ниже колена. Впервые буду произносить речь вместо Белицкой. Руки и ноги дрожат. Впервые на сцене спустя столько времени. И тут появляется он. Нежно берёт за руку и говорит, что всё будет хорошо.
Ха! Я тогда выступаю с блеском. Настолько уверенная в себе, что даже местные папарацци не пугают. Кто из моих бывших будет читать газету из глуши Польши? Никто, явно.
Вот так отношения с Андреем и зародились. С малых улыбок, предложений помочь и двух чашек кофе на неделе.
Он отвлёк меня от страшных мыслей о преследовании. От одиночества и постоянного оглядывания назад. Просто обнимал, целовал и был рядом. А главное — принял моего ребёнка как своего.
— Иногда, когда слушаю об Андрее, тошнить начинает. Не уж такой идеальный? — прерывает мои мысли Ава.
— Не бывает идеальных людей, — заключаю я.
— Так и знала! — стонет подруга. — В постели, значит, ноль. Так и думала, — приходит к своим выводам Ава.
— Ха-ха-ха, — смеюсь я. — Ты неправильно поняла. В этом как раз у него проблем нет. Самый большой размер, который я когда-либо видела.
Вижу улыбку подруги и сама улыбаюсь. Она любит как раз такие пикантные подробности.
— Так что тогда? Не понимаю.
Я себя тоже иногда не понимаю. Всё в Андрее идеально. И фигура, и характер, и главное — отношение к ребёнку. Всё, чтобы сделать меня счастливой. Вот только я чувствую себя тем же роботом, что когда-то считал до десяти, когда его целовали.
Может, меня сломали в прошлом, и теперь я не создана, чтобы жить полноценно?!
— Просто он много работает. И я не говорю, что это плохо. Но если ему дать выбор между уик-эндом с семьёй и выйти на работу, он, не думая, выберет второе.
— Мия, ты счастлива с ним? — совсем неудобный вопрос задаёт подруга.
Счастье — что это? Как можно понять, что ты счастлива?
Если сравнивать свой жизненный опыт, то счастлива я была совсем недолго. Горский…
Когда смотрела в его голубые океаны, хотелось научиться плавать. Когда смотрела на улыбку, хотелось в ответ улыбаться. А когда он обнимал — умирала от желания навсегда остаться в этих объятиях. Но у счастья, оказалось, был срок годности. И этот срок истёк, а может, и вовсе был просрочен с самого начала.
— Мне с ним спокойно, — отвечаю.
— А как же любовь? — не отстаёт подруга.
— Я люблю его.
— Любишь? — уточняет.
— Люблю, просто не так, как умела до этого. По-другому. Ведь любовь — она бывает разной. А так, как любила когда-то, уже не смогу полюбить.
— Может, потому что не разлюбила его до сих пор?!
Вопрос в лоб. А ответа нет.