— Но зато под «Правдой» ещё никто не прыгал с крыш, — ворчливо парировал светлый.
— Давайте вы как-нибудь потом поспорите, — встрял Лёва. — Смотрите, к нам идёт парочка алхимиков. «Чёрно-белая форма? Бяка». Мне тоже не нравится.
Ингрэй сдавленно выдохнул и жестом предложил действовать на своё усмотрение.
Мы с Лёвой взялись за руки, объединяя усилия. В отличие от декана Дарси, ментальную защиту совсем юных студентов взломать не в пример проще и сил уйдёт несопоставимо меньше, но лучше не выделываться и заранее перестраховаться. Это не экзамен.
— Мысли развейтесь, разум откройся, тело моим словам подчинись. Мысли замрите, разум поддайся, тело по моим словам поступай.
За окном сверкнула молния, грянул гром. Через минуту хлынет дождик, который закончится так же быстро, как начался — одного тёмного заклятия недостаточно для полноценной грозы.
Алхимики замерли на месте. Оба они рослые парни и куда объёмнее нас с Лёвой в плечах и талии, но привередничать не в наших интересах. Не став медлить, я заставила их снять форму, а затем приказала спрятаться у себя в комнатах и не выходить оттуда до самого вечера.
— Опять не несколько размеров больше, — пожаловался Неженка. Двумя пальчиками подняв чёрные брюки с белыми полосами по бокам, он разглядывал их словно отвратительную змеюку. — Фу, их не стирали пару недель.
— Красный цвет мне нравился больше, — я так же не пришла в восторг. — Он хотя бы с волосами сочетался.
— Переодевайтесь уже, модники!
Брюки пришлось прилично подогнуть снизу и хорошенько затянуть в талии, а пиджаки болтались на нас с Лёвой, как воздушный шар на швабре. Вылитые клоуны! Свои приметные волосы я подвязала наволочкой из-под ножа бабули Майло, и в таком безобразном виде мы без проблем добрались до башенки тролля-привратника.
Два раза стукнув по косяку для приличия, зашли внутрь.
Прокисший запах сладкого мёда в кухонных специях погрузил в туман кошмара прямо с порога. В естественной среде обитания тролли предпочитают жить под мостами или в пещерах по соседству с летучими мышами и землеройками, но раз такой роскоши здесь не сыскать, сойдёт и простая каменная башня. Особенно если её обустроить по вкусу хозяина. Почти всё пространство комнаты занимал кособокий стол и пеньки, служившие табуретками. Окон не было. Густой мрак рассеивали огоньки жирных свечей в подсвечнике из козлиных рогов и маленький очаг, неспособный просушить стены от плесени. Дивно, почти как у нас дома!
Я уже была здесь на днях, поэтому не стала разглядывать интерьеры и сразу подошла к столу, за которым дружеской компанией расположились Иррог, Майло и Марлена. Они пили чай из тяжеленных металлических кружек с таким спокойствием, будто это не за нами гоняется вся Академия.
— Ощо визитёры в обители зрют очи моя! Какой благий день, — тролль звучно хлопнул в ладоши.
— Хао, приятель.
— Где вас ноги носили? — напустился Майло. — Мы тут, блин, волновались.
— Дай сперва отдышаться.
Пить хотелось зверски. Я отняла у Халявщика кружку и сделала большой глоток. Горло тут же обожгло отнюдь не кипятком. Щедрый привратник налил гостю крепкую имбирную водку, приготовленную по традиционным рецептам его народа. Майло, как вижу, не стал отказываться. Надеюсь только вечно голодный недооборотень не угощался печеньем! Для его же блага.
— Мы убегали, — коротко ответил Лёва хриплым голосом. — «Драпали, как перепуганные крысы», — уточнило его альтер-эго.
Майло озадаченно прищурился, разглядев в полумраке цвета нашей формы.
— На кой вы раздели алхимиков?
— Это его идея, — я указала на Ингрэя. — Долго объяснять, а ещё некогда. Где зеркало? Куда вы его спрятали?
— Вон оно, — друг ткнул большим пальцем на стену. Там, среди картин, соревнующихся в изяществе с наскальными рисунками первобытных неандертальцев, висело небольшое круглое зеркало в тяжёлой раме из червлёного серебра.
Вот он какой, великий и пресловутый артефакт! Никаких сомнений в его сущности не возникло ни на секунду. Пускай вид невзрачный, стекло мутное, а рама вся поцарапанная — истинной мощи не нужна блестящая этикетка. Передо мной настоящее сосредоточение силы Света.
Я подошла к зеркалу, испытывая чувство глубокого благоговения и беспричинной тревоги в центре груди. Часть меня тут же пожелала разбить его; пришлось сделать шаг назад, чтобы не поддаться соблазну.
Заметив мой интерес, Иррог засветился улыбкой во все сорок восемь зубов:
— Дар сие.