Воспоминания, ощущения в пальцах, даже не касаясь друг друга, даже сидя через стол…
Как покалывает губы от ароматного виски, от жажды поцелуя…
Как шевелится дым, оседая на волосах…
Танцуют пары, притягиваясь как можно ближе телами. Они незримо договариваются, что дальше у них ещё будет ночь — последняя или первая, или совсем единственная — не имеет значения. Когда двое влюблены, у них есть право не думать о таких мелочах. Им есть дело лишь друг до друга, а джаз обволакивает их пледом, и всё это, конечно, — необыкновенный роскошный сон. Однако сама природа любви такова, что, влюбляясь, словно засыпаешь и просыпаешься в иной реальности, полной чувственного обмана, который слишком хорош, чтобы ему не поддаться.
И я поддавалась, ощущая, как истосковалось моё сердце по этому пылкому сну. Через написанные книги и услышанную музыку я научилась восполнять хотя бы немного то, без чего прожить женщине невозможно. Но всегда любить лишь навеянные бестелесные образы тяжело, будто сама кожа скучает по теплу человеческого тела. Я следила за танцующими, изнемогая от зависти к их совершенно осязаемой любви.
На секунду мне представилось, что я тоже среди них, медленно плыву в танце. Меня обнимают чьи-то нежные руки, но я не вижу лица. Или же просто боюсь смотреть, потому что знаю наверняка — это не Макс. Он ведь совсем не умеет танцевать. Но кто ещё это мог быть?..
Может, Тони и я?.. Нет. Нет, это мог быть кто угодно, только не мы. Мы — случайные, встретившиеся и заранее решившие, что все эти игры не для нас.
Я повернулась к Тони и поймала его улыбку. Мне хотелось думать, что наши мысли снова сошлись. А может, он просто вновь угадал, чем полна моя голова, оттого и улыбался — игриво или насмешливо?.. Я не понимала до конца, но всё же улыбнулась в ответ.
— Потанцуем?
Он не услышал моего ответа, потому что и без того звуков было слишком много. Я даже до конца не уверена, что мне удалось произнести что-то внятно. Тони взял меня за руку и увлёк в плотную текучую толпу. Вскоре мы слились с ней.
Я держала его за плечи, поневоле дыша его парфюмом, сигаретами, дышала им самим.
— Илзе?..
— Да?
— О чём ты думаешь?
— О том, что… я давно не пила. И не танцевала.
— А хотелось бы чаще?
— Возможно.
Я правда не знала ответа на этот вопрос. Знала только, что меня кружит в беспечном танце, и скоро он закончится. А закончился он даже быстрее, чем я думала.
Мы вернулись к нашему месту.
— Мне пора, — сказал Тони.
— Уже? — вырвалось у меня вдруг.
— Да, утром у меня поезд. Но есть предложение.
— Какое?
— Давай прокатимся.
— Прокатимся?.. — я сделала попытку расслышать что-то другое, но Тони выразился именно так — «Прокатимся».
Неужто он всерьёз флиртует со мной? По всей видимости, мой наполовину затопленный виски взгляд оказался чересчур красноречив, и Тони решил, что нужно попытать удачу. Но не так же!
Положим, где-то в дешёвом захолустном баре какой-нибудь залётный гастролёр вполне бы мог подобным образом клеить нетрезвую простушку, дабы затащить её на часок в уединённое место. Но мы находились в приличном заведении, и я знала себе цену достаточно, чтобы быстро раскусить эту авантюру. Одно дело — вместе пить, жалуясь на бывшего супруга и щекоча фантазию романтикой, которая, разумеется, невозможна.
Однако реальный флирт — это уже слишком.
— Да ничего особенного, — сказал Тони. — Ночью в городе красиво. Возьмём такси и пролетимся по улицам без всякой цели. Ты ведь никуда не спешишь.
— Пожалуй, откажусь, — ответила я с такой надменностью, что у меня самой задрожал голос. — Благодарю за предложение, но как-нибудь в другой раз. Сейчас я хочу послушать музыку.
— Ладно.
Тони расплатился по счёту, встал из-за стола, забрал портфель, натянул чёрное пальто.
— Спасибо за компанию, Илзе, — бросил он через плечо. — Доброй ночи.
Тут со мной произошло что-то странное. Я открыла рот, произнесла сдавленно:
— Тони… — и, выговорив это, начисто забыла, что хотела сказать следом.
— Да?.. — Тони остановился на мгновение.
— Хорошей дороги.
Он, будто не веря в искренность моего пожелания, ничего не ответил, только улыбнулся на прощание и сразу ушёл.
Я осталась сидеть за столом, внезапно оказавшимся настолько пустым и бессмысленным, что сидеть здесь дальше я уже была не в силах.