Хочу сказать, что он не мой парень. Но мне этого не дают сделать. Врач выходит из-за стола и идет к двери. Открывает ее и приглашает Влада в свой кабинет.
— Проходите, Владислав, хочу, чтобы вы тоже услышали мой вердикт и рекомендации относительно вашей девушки, — он показывает рукой на диван, на котором сижу я.
Хочу на автомате поправить врача и сказать, что я не девушка Влада, но парень опережает меня:
— Да, конечно, я весь внимание, Андрей Александрович, — серьезно отвечает, садясь рядом со мной.
Врач кивает и снова усаживается за свой стол, берет в руки мою карту.
— Если сказать кратко и понятно, у вашей девушки начались панические атаки, на фоне постоянного стресса и истощения. Соответственно, я бы рекомендовал больше гулять на свежем воздухе, и никаких волнений и сильных эмоций. Если вы не будете это соблюдать, то, как я уже говорил, ее состояние может ухудшиться, — серьезно говорит он, внимательно смотря на нас. — Еще я выписал пару лекарств, которые нужно пропить в дополнение к основной терапии.
Я слушаю это, и мне безразлично, мне хочется только одного сейчас — лечь спать. И просто забыть этот день.
— Хорошо, Андрей Александрович, мы вас поняли, — хмуро отвечает Владислав, вставая.
Я понимаю, что мы уходим, и делаю то же самое. Влад подходит к врачу и берет у него рецепт. Пожимает руку.
— Спасибо, мы все учтем, — добавляет.
— Надеюсь, что вы скоро пойдете на поправку. — Мужчина внимательно смотрит на меня. — Ангелина, все зависит от вас, вы должны это понимать.
Я понимаю, что, если не буду ничего делать, мне станет хуже.
— Да, я поняла, спасибо, — благодарю его.
Мы выходим из кабинета врача. Влад расплачивается за прием, а я выхожу на улицу и жду его около машины. Надеюсь, скоро я буду дома.
Через пару минут выходит Влад, но не открывает машину, чтобы я села внутрь, а берет меня за руку и тянет в ближайшее кафе. И я понимаю по напряженному лицу парня, что серьезного разговора не избежать.
Приветливый администратор провожает нас за самый дальний столик и вручает меню. Аппетита у меня нет, но сейчас с Владом лучше не спорить и заказать хоть что-нибудь.
— Здравствуйте. Вы уже готовы сделать заказ? — к нам подходит парень-официант.
— Да, мы готовы, — отвечает Влад и смотрит на меня в ожидании.
— Мне, пожалуйста, только салат цезарь и воду без газа, — говорю я, смотря на официанта.
— Хорошо. Может, хлеб? — уточняет он.
Это то, что мне уж точно нельзя. Качаю головой.
— Хорошо. Вам? — он оборачивается к Владу.
— Мне и девушке два стейка из семги с овощами гриль. Мне мясной салат с рукколой и два тирамису. Все, — он закрывает меню и отдает официанту.
Хочу сказать ему, что не съем столько, но он уже все решил за меня. И это не терпит возражений. Официант уходит, и мы остаёмся одни.
— Я поговорю с твоими родителями, — прерывает наше молчание. — Расскажу, что сказали в больнице.
Нет, только не им. Не хочу, чтобы они знали, они не пожалеют, и разразится огромный скандал.
— Нет! Ты не будешь этого делать, — твердо произношу я. — Я сама скажу им, не нужно вмешиваться.
Последние слова его явно задевают.
— Я уже не вмешивался, Кукла! И к чему это привело?! — повышает голос он.
— Я буду выполнять все, что сказал врач, и на этом все. Им не нужно знать, — отвечаю я спокойно.
Нам приносят салат, и Влад отстает от меня.
— Насчет практики не переживай, я найду нам другую фирму, проблем не будет, — бросает он.
— Не нужно, Николай Федорович позволил проходить мне ее дальше, только делая что-то другое, — отвечаю.
Влад усмехается.
— И все же доля логики у него есть. — Потом он смотрит на меня. — Я тебе говорил, что ничем хорошим это не кончится, твои друзья тебя просто подставили. Можешь быть им благодарна! Нужно было проходить практику вместе со мной, а не упрямиться, и ничего бы такого не было!
Его слова как пощечина для меня. Он опять заставляет меня делать так, как он хочет, просто прикрываясь тем, что это мне на благо. Каждый раз держа на цепи, но создавая иллюзию свободы. Я не знала, что так будет со мной, но это могло произойти с каждым.
— Спасибо, я наелась! — я собираюсь выйти из-за стола, но не успеваю, он ловит меня за запястье и тянет обратно.
— Сядь на место! — приказывает.
Не хочу его сейчас видеть! Хочу домой! Запереться в своей комнате и просто расплакаться.
Во мне, наверное, умерла актриса, но я пользуюсь случаем и говорю, что мне опять плохо и я подожду его на улице. Он верит и отпускает мою руку, хотя вижу, что не хочет этого делать. Хочет, чтобы я села обратно.