Выхожу и иду на звуки шума и запах чего-то вкусного. На кухне нахожу Влада. Он стоит у плиты, на нем только штаны, и я могу разглядеть его мощную спину с перекатывающимися мышцами, когда он помешивает завтрак. Он не слышит, что я тут, поэтому мне приходится обозначить свое присутствие:
— Доброе утро, — говорю я как можно громче.
Он вздрагивает и поворачивается ко мне, но молчит, разглядывая. Мне становится жарко от его взгляда, хотя я одета уж точно приличнее, чем его девушки, которых я видела немало, но только сейчас в его взгляде я улавливаю что-то другое. Темное. Обжигающее. Чувство, котороые пока не понятно мне.
— Я приготовил завтрак, — только говорит он, наконец-то отводя от меня взгляд и поворачиваясь к плите. Доставая тарелки. — Надеюсь, ты не против яичницы с беконом.
— Нет, конечно нет, — сразу же отвечаю я, присаживаясь с краю стола. — Не знала, что ты умеешь готовить.
Хотя, по сути, я мало что о нем знала, он всегда держал меня рядом, но не подпускал близко к себе, и сейчас я вижу немного больше. И это рушит стену между нами, но будет ли это правильно, очень трудно сказать.
Влад ставит передо мной тарелку с яичницей и беконом и чашку кофе.
— Когда живешь один, приходится учиться, хотя это максимум, что я могу. Обычно ко мне все же приезжает мама и готовит, чтобы я не умер от голода, — усмехается он, садясь напротив.
— Она очень любит тебя, — отвечаю я.
Я бы тоже очень хотела, чтобы у меня была такая милая и заботливая мама. Она бы обязательно любила бы меня не за успехи, а за то, что я просто есть. Но, увы, с этим мне не повезло.
Влад не смотрит на меня, а сосредоточенно ест, как будто он не здесь, а в своих мыслях.
Беру вилку и начинаю есть яичницу, но как только кусочки бекона попадают на мой язык, я вспоминаю момент, когда тайком попробовала его и об этом узнали Елена и Олег. Замерзшие красные пальцы, и мысли, что если хоть на минуту остановлюсь, то замерзну прям тут, на улице, у мигающего фонаря, среди сугробов. Меня даже никто не пойдет искать, и я просто стану одним из снежных сугробов. Хотя, наверное, именно тогда у меня в сердце и образовалась эта замёрзшая корка к тем людям, которые выкинули на холодную улицу девочку, первый раз попробовавшую бекон.
Вздрагиваю, и это замечает Влад, который, оказывается, смотрит на меня.
— Что случилось? — спрашивает он.
Я качаю головой, чтобы прогнать все эти воспоминания, у меня новая жизнь, без них. Все это в прошлом, теперь только я выбираю, что мне делать.
— Ничего, просто вспомнила… — отвечаю уклончиво.
Влад еще немного внимательно смотрит на меня, а потом все же отводит взгляд.
После завтрака мы собираемся и едем на практику. Я надеюсь, мое отсутствие было не сильно критично. В холле мы расходимся: Влад направляется к Николаю Федоровичу, а я — в архив, к Нине Николаевне. Она уже ждет меня, улыбаясь и обнимая.
— Хорошо, что ты пришла, без тебя мне было скучно, — говорит она.
— Были кое-какие проблемы, поэтому не смогла прийти, — отвечаю немного виновато. Все же я могла бы предупредить ее.
— Ничего страшного, бывает. Хотя о тебе спрашивал Николай Федорович, — уже серьезно произносит она, и я напрягаюсь. Надеюсь, у меня не будет проблем из-за этого.
— Влад, ему расскажет, что я сегодня пришла, — отвечаю, начиная перебирать бумаги.
Тут Нина Николаевна хитро улыбнулась:
— Влад, этот тот мальчик, про которого ты рассказывала?
Я тоже рассказала ей немного из своей биографии, и почти везде в ней присутствовал Влад.
— Да.
— Хочу его уже увидеть, — в ее глазах так и читалось любопытство и предвкушение.
— Он должен зайти за мной, увидите, — пожимаю плечами.
Мы начали работать, и я полностью погрузилась в процесс. Но тут нас отвлек громкий стук каблуков и женский голос.
— Ангелина, тебя вызывает Николай Федорович, — произнесла его секретарь. — Сейчас.