Роман уныло смотрел на проносящийся мимо окон машины однотипный пейзаж и почти не вслушивался в эту трескотню: ему-то что? Проклятье вплелось в ауру, и теперь обратная дорога в Московию ему светит только через свадебный алтарь…
– Да не переживай ты так, сын! – заметил его упадническое состояние батя. – Как раз пересидишь шумиху, что сейчас поднимется, а потом мы с мамой тебе невесту подыщем, быстро женишься и вернёшься!
Парень скривился своему отражению в стекле: вот этого ему хотелось меньше всего. В смысле быстро жениться. И медленно тоже. Он вообще на подобное мероприятие был не согласен: хорошее дело браком не назовут. А уж после подысканной родственничками «добропорядочной» невесты в виде Бизюлькиной…
– Это будет хорошая девушка из аристократической семьи… – моментально потух азарт в отце, словно он услышал мысли Романа.
Да-да. С титулом, деньгами и отличной родословной… Ещё одна «приличная».
– Ты увидишь, как там хорошо! – Родионов-старший сменил тему и взялся нахваливать Камышин. – Красивая Волга, женщины, арбузы! А воздух? Лучше, чем на море! Настоящий курорт, а у тебя всё лето впереди! Воспринимай это как внеплановый отпуск…
Роман промолчал: ага, отпуск, конечно! Да он, вообще-то и не устал…
Мысль, как шальная муха, залетевшая в окно, ударила в голову, полностью перевернув сознание: а ведь всё складывается невероятным образом к лучшему! Пока Роман не женится, то не сможет вернуться в Московию. А это значило, что его родные отныне не имеют над ним власти! Отец же сам его проклял? Сам. И теперь Роман с чистой совестью мог вовсе не жениться и жить так, как сам того хотел!
О, боги… Велика ваша мудрость, воистину…
Разве не об этом он мечтал? Держать жизнь в своих руках? Кто знает, может быть, ему удастся сделать перевод куда-нибудь… ну, скажем, в Сибирь? Говорят, там в топях до сих пор водится такое… Древнее, страшное, злобное… Вот где можно развернуться! А не вот это всё: Волга, женщины, арбузы… тьфу!
– Даже не надейся их к себе вытащить! – по-своему истолковал мысли воспарившего духом отпрыска генерал: – Этих двух балбесов, твоих дружков, родные сослали на историческую родину. Пески, пирамиды и Нил… Чтобы немного пообщались с себе подобными и поутихли.
Стешку и Даньку стало жаль. Они любили женщин, женщины отвечали им взаимностью, а теперь им грозила смерть от навязанного строгого целибата… Но отчего-то в Романе крепла уверенность, что парни достаточно скоро вернутся в Московию. Со скандалом и запретом посещать Египет…
* * *
Хозяйкой квартиры, которую отец снял для него, оказалась упырица с приятной полнотой. Валентине Эриховне на вид можно было дать лет пятьдесят-пятьдесят пять, но Роман чувствовал, что ей намного больше. Очень намного.
– Сейчас я вам всё-всё покажу, – женщина обольстительно облизала сочно подкрашенные губы и томно стрельнула глазками на Родионова-старшего. Но генерал тут же прикрылся тройным слоем щитов, и упырица обиженно скривилась.
Роман хмыкнул: ай-яй-яй, отец! Как же так? Совсем прирос к своему генеральскому креслу и позабыл, что представителям этого вида важно чувствовать внимание? А такое вот, закрытие щитами, для них сродни оскорблению? Эх, батя-батя…
Валентина Эриховна оставила генерала в покое и уткнулась глазами с лёгкой поволокой в Романа. Тот, в отличие от родителя, прикрываться щитами не стал и даже изобразил, будто его пронял тот флёр, который источала упырица. Его было совсем мало, даже немного меньше, чем допускалось им использовать законом.
Наклонился и галантно поцеловал ей ручку, отчего та зарделась и смущённо хихикнула:
– Ой, ну что вы! Перестаньте, вы меня смущаете… Не думала, что в наше время можно ещё встретить столь хорошо воспитанного ведьмака… – и косо зыркнула в сторону папеньки, мол, его-то это как раз эти слова и не касаются.
Генерал нацепил ледяную маску, а взгляды и слова хозяйки квартиры проигнорировал. Чем ещё больше унизил её. Упырица обиженно поджала губки, всем своим наигранно-оскорблённым видом дав понять, что отныне Родионов-старший для неё пустое место и дел с ним она иметь не желает.
Роман уж думал, что ему откажут в съёме и придётся ютиться в гостинице, но Валентина Эриховна сладко облизала его глазами, чуточку усиливая флёр, как если бы обольщающе маня и при этом сожалея, что ей нужно вот-вот убыть на воды… Открыла дверь, жестом пригласив его войти и наполнив голос низкими грудными нотами, отчего взгляд сам собой стекал на её пышный бюст, как к источнику этого восхитительного звучания, повела знакомить постояльца с владениями.