«Гениальность кроется в мелочах», – любил говаривать их профессор в Академии.
Так вот, как раз на этих самых мелочах Роман с сокурсниками всякий раз заваливался: профессор давал им задание сотворить такую иллюзию, в которую он бы поверил, и обещал поставить за это высший бал за год. Стоит ли упоминать, что высшего балла у него за долгие годы так никто не удостоился?
А вот этот мастер, что поселил в ванной Романа копию Валентины Эриховны, имел все шансы на эту отметку…
– Жаль, конечно, портить такую красоту, но придётся тебя развеять, – с искренним сожалением вздохнул Роман.
– У-у… – скуксилась упырица, обиженно надув сочные губки.
– Надо-надо… А что делать? Мне нужно как-то мыться…
Иллюзия хихкнула и чуть сдвинулась к противоположному от крана краю, поманив его пальчиком, словно намекая, что он может присоединиться.
– Прости, но я стесняюсь, – вздохнул Роман и применил развеивающее плетение.
Узор заклинания коротко вспыхнул, но тут же погас, напоследок ударив ведьмака по кончикам пальцев. Достаточно ощутимо и болезненно. Роман подул на руку, с неприязнью осознавая, что мастер позаботился не только о создании, но и сотворил блок от уничтожения своего творения. А это значило, что убрать из его ванной эту, без сомнения, прекрасную женщину, может лишь тот, кто её сюда «поселил».
– И что теперь делать? Не могу же я мыться в тазу! – рыкнул парень, запоздало понимая, что, как последний псих, разговаривает с неживой материей. Видимо, сумасшествие, и правда, заразно… – А ведь верно! Это она! – воскликнул он, вскакивая и направляясь в прихожую.
Иллюзия в его ванной появилась в тот момент, когда он отсутствовал в квартире. Если исключить отца, его водителя и саму Валентину Эриховну, получалось, что до наступления этого момента посторонних было только двое: Галя и пигалица, что проживала над ним. Гале такого клиента, как он, терять было не с руки. А вот ведьмочка, после того, как они с утра с ней сцепились, вполне могла точить на него зуб…
Кипя от гнева, Роман выскочил из квартиры и в несколько прыжков преодолел лестничные пролёты. На его требовательный стук соседская дверь распахнулась сразу. Только вот за ней оказалась не девчонка, а ведьмак с густо поросшими сединой висками и пронзительными серыми глазами. Которыми он цепко уставился на парня, ощутимо сканируя.
За его спиной, в прихожей, Роман заметил парящие в воздухе вещи, укладывающиеся в сумки и чемоданы. Этим хороводом руководила приятная ведьма средних лет. По схожим чертам он опознал в ней мать виновницы того беспредела, что творился в его ванной.
– Здравствуйте, я – Роман, живу теперь под вами, – представился он ведьмаку.
– А, так вы тот самый новый сосед? А вы громкий, – хохотнула ведьма, лукаво сверкнув глазами на мужа.
– Сергей, – пожал ему руку мужчина.
Взгляд этой женщины, будто намекающий на что-то, заставил Романа смутиться и подрастерять весь боевой настрой: в конце концов, утром он и сам был несколько не сдержан, обозвав девушку, и она вправе была на него сердиться. А так как ведьмы по своей природе достаточно вспыльчивы и мстительны… Пожалуй, лучше будет разрешить конфликт мирным путём.
– Да, извините… Неловко получилось, люблю слушать громкую музыку, но забыл поставить полог тишины… Я могу поговорить с вашей дочерью?
– Айрис нет дома, – кратко известил Сергей.
– Что-то случилось? – полюбопытствовала его супруга. – Айрис что-то натворила?
– Да… Кое-что произошло… – Роман понял, что описать будет достаточно сложно и предложил: – Пожалуй, вам будет лучше взглянуть на это.
Супруги непонимающе переглянулись, но последовали за ним.
Иллюзия Валентины Эриховны была там, где он её и оставил. Хотя глубоко в душе Роман надеялся, что она развеется, стоит родителям негодницы переступить порог. Но нет, упырица всё так же хихикала и плескалась в пене, бесстыдно взирая на них.
– М-да… – выдала после секундного молчания Марина, мать Айрис. – Я знала, что моя дочь – талантливый ребёнок, но не представляла, что настолько…
Она попыталась применить развеивающее заклинание, но тоже получила по пальцам.
– Хитро́! – резюмировала, потрясая руками, и Роману почудились в её голосе нотки гордости. – Хотя, мне кажется, я знаю, кто мог ей помогать… – она прошествовала на кухню, высунулась из окна почти по пояс, задрала голову, что-то высматривая наверху, и зычно крикнула: – Котофей Котофеевич, извольте объясниться!
Роман был готов поклясться, что в ответ ей донеслось что-то вроде: «Я с идиотами не разговариваю! Пусть извинится!» – но точно уверен не был.