Глаза кикиморы алчно сверкнули, и она, точно на грани экстаза, восторженно выдохнула:
– Так вы, правда, из Московии?! И ваш отец – сам генерал Родионов?!
Такая реакция Роману совершенно не понравилась, и он, откинув наигранную вежливость, выразительно скривился:
– Правда, – одновременно делая попытку оторвать её цепкие пальцы от кителя. Но кикимора держала крепко.
– Ах! Вам, наверное, очень сложно в нашей глуши после столицы! – она манерно закатила глаза. И потянула парня за собой в квартиру. – Приглашаю вас выпить чаю. Идёмте сейчас! Я вам всё про всех подробно расскажу…
– Благодарю, не нужно! – рявкнул он, с силой выдирая из её хватки руку.
Выражение лица женщины сменилось на высокомерное. Она с нарочитой холодностью окатила Романа презрением, некрасиво скривив ярко накрашенные губы.
– Фи-и… Так ты уже на эту замухрышку, Айрис, что ли, запал? Да к ней, чтоб ты знал, шляются все кто ни попадя! У неё между кавалерами подол опускаться не успевает, как им метёт! Тьфу! Прошмандовка, а не девка! Пробу ставить уже негде…
В этот самый миг что-то тёмное слетело по лестнице, взметнулось в прыжке и с грозным воем вцепилось ей в голову. Кикимора истошно завизжала, закрутилась юлой и замахала руками, отчаянно пытаясь сбить с себя шерстяной ком. Но чёрный кот, а это был именно он, держался крепко и остервенело, зубами и когтями, драл из её причёски волосы.
Роман и не подумал вмешаться, узнав в коте фамильяра Айрис. Кикиморы с древнейших времён враждовали с кошачьими, а этот кот в данный момент имел полное право защищать честь и достоинство своей хозяйки.
Однако парня неприятно царапнули по душе слова Калерии: а что, если это правда? Что ему делать, если его «судьба-любовь» окажется второй Бирюлькиной, столь же неразборчивой в связях? Что тогда?..
Уж лучше сразу застрелиться.
Наконец женщине удалось ухватить животное, и она с ненавистью отшвырнула его. Кот, врезавшись в косяк подъездной двери, упал, но тут же вскочил, оскалился, выгнул спину дугой и грозно зашипел на неё.
И вот же странное дело, Роман в этом низком вое смог явственно различить слова «с-с-сама-а ш-шала-ава-а»… Хотя, в виду усталости, полностью ручаться за свой слух он всё же не мог.
Послышалось или нет, но всё же эта фраза заставила Романа отвесить себе мысленную затрещину: оговор это всё, наглый поклёп! Айрис совсем не такая, как Бирюлькина или как её тут описала эта женщина. Ясно же, что Калерия намеренно возводит на невинную девушку напраслину! Зачем? Да причин может быть много и всяких разных. Только вот поведение животного было красноречивее любых слов: его ведьмочка – приличная девушка, и фамильяр был готов защищать её честь от любых посягательств. Будь это не так, фамильяра у Айрис просто-напросто не было бы: не любят воплощённые духи-помощники излишне легкомысленных барышень.
– Сделайте что-нибудь! – воскликнула кикимора, юркнув к себе в квартиру и с опаской выглядывая из-за двери. – Не видите, он бешеный?!
Парень посмотрел на воинственно настроенного кота и не смог сдержать ухмылки:
– А что я могу? Оштрафовать его за полёты в неположенном месте? – безразлично передёрнул плечами. – Извините, но я не при исполнении. Обращайтесь к участковому.
Кот, будто понимая, о чём речь, перестал пыжиться, гордо приосанился и задрал хвост трубой. Высокомерно смерил женщину взглядом и презрительно фыркнул: мол, и что ты мне сделаешь?
Кикимора задохнулась возмущением:
– Да вы… Да я… Думаете, управу на вас не найду?! – прокричала почему-то Роману, а не коту. – Я на вас жаловаться буду! И участковому, и непосредственно вашему начальству! Прямо в Московию! Вот так! – напоследок бахнув дверью, скрылась в квартире.
Роман весело подмигнул фамильяру, и тот неожиданно совершенно не по-кошачьи хмыкнул. Так, словно ведьмак заслужил в его глазах уважение. Ещё не стал другом, нет. Но вот насмешливая снисходительность в его взгляде на соседа точно исчезла.
Кот, слегка прихрамывая на переднюю лапу, величественно вышел из подъезда на улицу, оставив Романа стоять и задумчиво потирать затылок.
Глава 7. Айрис
Честное слово, Айрис не собиралась подслушивать! Просто Котофей Котофеевич, привыкший к тому, что в доме все поднимаются рано, разбудил девушку истошным мявом, требуя выпустить его на улицу.
Видите ли, всегда после плотного завтрака Его Котейшество предпочитал справлять нужду исключительно под определённое дерево, растущее на пустыре. В процессе сего действа он флегматично любовался на чирикающих в ветвях птичек, заодно постигая величественную прелесть, первозданную красоту и мощь бытия.