Тринадцать лет назад…
Голубые глаза повзрослевшего мальчика блестели от еле сдерживаемых слез, и он отчаянно боролся с желанием моргнуть. Он понимал, что едва его ресницы встретятся, слезы покатятся из глаз, и он уже не сможет остановить их.
— Я говорила тебе не раз, Даррелл Грегори, чтобы ты не тащил в дом всех подобранных по дороге беспризорных животных, — симпатичное лицо мачехи было перекошено от гнева. — Что мне делать с этим ободранным котом? Может быть он чем-то болен?
— Но он такой худой и голодный, — еле слышно попробовал возразить мальчуган. — Он просто очень хочет есть…
— Вокруг масса живых существ, которые хотят есть, но это не значит, что для них есть место в нашем доме. — Ее голос стал еще громче, если это вообще было возможно. — Немедленно отнеси его туда, откуда взял!
— Но Норма, — прошептал Даррелл. — Он совсем маленький. Можно я оставлю его в гараже? Я буду за ним присматривать. Пожалуйста…
— Я сказала — нет! Не хватало еще, чтобы он изгадил мою машину!
— Мамину машину, — пробормотал мальчик.
Лицо женщины пошло красными пятнами, а и без того огромные глаза, чуть не вывалились из орбит. Она смотрела на ребенка и только и могла, что молча открывать и закрывать рот. В конце концов, шок немного прошел и она, наклонившись, приблизила свое лицо к лицу мальчика, шепча ему прямо в грязную щеку.
— Ты смеешь в чем-то обвинять меня, маленький гаденыш? Твоя мать умерла еще до того, как я пришла в этот дом, и в ее смерти нет моей вины.
— Но ведь эту машину отец купил ей, а не тебе, — он смотрел на нее, и едва сдерживался от гнева. Куда только подевались слезы, еще минуту назад плескавшиеся в глазах? От них не осталось и следа. Женщина была старше него лишь на тринадцать лет и больше походила на старшую сестру, чем на мачеху. Он еще помнил, как она играла на пустыре в мяч со старшими ребятами, а теперь командует в его доме.
Норма Конвей, высокая стройная особа, теперь носившая фамилию Грегори, гордо выпрямилась и со сталью в голосе произнесла.
— Этот кот не будет жить в этом доме. Твое бесконтрольное увлечение животными закончилось вместе с властью в этом доме твоей матери. А если ты будешь настаивать, — подняла она вверх указательный палец, — то отправишься в закрытый пансионат для мальчиков.
Даррелл открыл, было, рот, чтобы что-то возразить, но она помахала пальцем перед его носом.
— Никогда здесь больше не будут жить животные. Слышал? Никогда!
***
Даррелл выбирался из сна, чувствуя, что кто-то сильно тряс его за плечо. Он помотал головой и окончательно сбросил с себя наваждение, навеянное воспоминаниями. Открыв глаза, он несколько раз моргнул, чтобы привыкнуть к яркому солнечному свету, льющемуся в большое, во всю стену окно.
Это был действительно сон? Ему показалось, что он вернулся на много лет назад, в далекое детство. К чему были эти воспоминания?
— Даррелл, — перед его глазами замелькала темная ладонь. — Ты уже с нами или еще спишь?
Перед ним возникло озабоченное лицо Стриклэнд. Она со знанием дела осмотрела его глаза на предмет осмысленности происходящего и утвердительно кивнула.
— Норм! Скорее жив, чем мертв. Давай дозу, — она исчезла из предела видимости, но через секунду возникла снова с неизменной термокружкой в руках. — Кофе, радость моя?
— Спасибо, солнце, — прорычал он, сам удивившись своему голосу. — Хорошо, что я не певец, — он попытался привести голос в норму слабым покашливанием.
— Скажи спасибо Томасу. А ведь говорила тебе: ложись раньше, — покачала головой Шена.
— Слушайте! А чего это вы в одном номере ночуете? — Томас перевел хитрый взгляд с одного на другую. — Вы же ведь вроде… Нет?.. Или — да?.. Да не…
— А тебе не надоело задавать один и тот же вопрос второй год подряд? — спросил откашлявшийся Грегори, а Шена закатила вверх глаза. — Нет, ну, правда, уже не прикольно.
— Ой, прямо и пошутить с утра нельзя, — фыркнул Томас. — Давай в душ и бегом на съемку, пока Роберт не проснулся.
— Ага, я сейчас, — Даррелл допил кофе и отправился приходить в рабочее состояние. — Шен, кстати…
— Я уже была в своем номере и взяла все необходимое. И, — она твердо посмотрела на него, — все в порядке.
— А! Отлично! — он скрылся за дверью ванной, и оттуда послышался звук льющейся воды и голос Даррелла, напевающего известный шлягер. Томас и Шен посмотрели друг на друга и показушно вздохнули.