Он наблюдал за ними со спины и будто наяву видел пропасть, которая пролегла между этими двумя любящими людьми. То, что Даррелл все ещё любит Элис, Брайнт ни на минуту не сомневался. Он прекрасно видел обжигающие взгляды, которые бросал тот в кафе на девушку. Замечал, как непроизвольно сжимаются его руки, которые хотят дотронуться до ладоней, лежащих напротив. Как пересыхают губы, которые Даррелл время от времени нервно облизывал, вспоминая о той ночи, пять лет назад, да, наверняка, и не только.
Он хорошо знал своего друга, слишком хорошо изучил язык его тела за столько лет, чтобы понять, как сильно он борется сейчас с собой, чтобы не схватить эту девушку, тихо сидящую рядом, и не задушить или не зацеловать до одури.
Грегори все ещё никак не мог разделить их. В его подсознании, они все ещё были парой, несмотря на то, что теперь у него была другая девушка, которая, возможно, ждала его дома, поглядывая на часы. Это было заметно по тому, как привычно он заказал ей любимый кофе или как по привычке открыл перед ней дверь машины и ждал, пока она устроиться на сидении. Элис также на автомате совершала привычные действия, не задумываясь, что со стороны они выглядят, как единый организм. Организм, который дал сбой, и этот сбой уже заметен наметанному глазу. Вот Даррелл тронулся до того, как она успела пристегнуться, и она кинула на него удивленный взгляд. Вот они одновременно коснулись кнопки на стереосистеме, и одновременно отдернули их, словно обожглись. Он жестом показал ей, чтобы она выбирала музыку, но она отрицательно помахала рукой. Включив подборку любимых песен, Даррелл потянулся к бардачку, случайно коснувшись коленей Хармон, и замер, бросив: «Прости».
Он молча вышел из машины у своего дома и проводил отъезжающую пару глазами.
— Дай Бог, чтобы вы не поубивали друг друга, — проговорил он.
***
— Даррелл, я прошу тебя, давай поговорим…
Грегори остановил машину у дома, адрес которого она сказала ему полчаса назад.
— Поговорим? Мы уже поговорили. Наговорили на несколько лет вперед. Именно столько, по всей видимости, мне потребуется, чтобы все это осознать. — Он вышел из машины и открыл дверь, подождав, пока она освободит салон.
— Даррелл, я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Я не знаю, что мне теперь делать, чтобы ее исправить. Да и смогу ли я?
Она переминалась с ноги на ногу, явно не собираясь идти в дом.
Он молчал, не желая помогать ей. У него в ушах все еще стояли ее слова об изнасиловании. Он смотрел на нее и не мог поверить, что вот с этой девушкой он жил почти два года. И собирался прожить еще много-много лет. Что он любил ее до безумия. Любил? Как интересно! Он прислушался к себе. Любил — любит. Любит? Да, черт бы ее побрал! Он запрокинул голову и закрыл глаза.
— Господи, Элис! Ты просто не представляешь, как я сегодня устал! У меня был просто до невероятного насыщенный день, под конец которого я узнал, что девушки, которую я любил, на самом деле не существует. В принципе, ее никогда и не существовало.
— Даррелл, не надо так, пожалуйста, — она в исступлении стала ломать пальцы. — Я не могу это слышать. Мне больно…
— Тебе больно?! Тебе?! А каково мне, ты не подумала? Как было мне, когда я увидел то твое интервью? Да я поверить не мог, что это сделала ты. Моя любимая девушка, моя маленькая Элис…
— Дерри, — она протянула руку и сделала шаг к нему, но он предупреждающе поднял руку.
— Нет. Стой, где стоишь. Не подходи ко мне. Или я за себя не отвечаю.
— Ты не сделаешь мне ничего плохого. Ты просто на это не способен.
— Да? А как же клеймо насильника, которое вы со своей сестрой на меня повесили? Или сексуального извращенца? Напомнить? «Два года извращённого секса!» — он изобразил в воздухе большие буквы таблоидов. — «Вся правда о красавце!» Что там ещё было?
— Пожалуйста, не напоминай! — Она закрыла руками лицо. — Боже, неужели все это происходит?
— Все уже произошло, Элис! Как ты не можешь этого понять? Это не спектакль и не пленка кинокамеры. Это жизнь! Тут нельзя переиграть или отмотать назад. Тебе показалось, что ты сыграла не слишком убедительно? Хочу тебя уверить, что это не так! Ты была настолько естественна, что я поверил.