Но я оставляю свои мысли при себе и тихонько стучу кроваво-красными ноготками по зеленому сукну стола. Мистер Дейд тоже просит карту.
На этот раз он получает двадцать, я не дотягиваю даже до восемнадцати.
Он встает и протягивает мне руку:
– Идем?
Я собираю фишки и мысленно составляю план того, как встать из-за стола, не выставив на обозрение больше необходимого.
И снова чувствую улыбку этого мужчины. В голове начинает играть старинная песня «Дьявол внутри», и под этот воображаемый саундтрек я осторожно встаю из-за стола. Он не торопит меня. Сначала ведет в кассу, где я обналичиваю свои фишки, потом к эскалатору. Люди продолжают пялиться, но теперь они пялятся на нас.
Но нас не существует, напоминаю я себе. Это просто фантазия. Всего лишь мимолетная, ничего не значащая встреча. Мы выпьем, пофлиртуем и потом исчезнем из жизни друг друга, как утренний туман.
– Это здесь, – говорит он, кивая на бар со стеклянными стенами.
Люди фантазируют насчет нас.
Он сворачивает к бару и ждет, пока я заберусь на барный табурет. Я достаю сотовый, чтобы сообщить Симоне о своем местонахождении, но не успеваю набрать и слова, как бармен уже подходит к нам.
– Полагаю, дама желает бокал вашего самого дорогого шампанского, Аарон, – начинает мистер Дейд.
– Нет, – перебиваю я его, поддаваясь внезапному импульсу. – Виски.
Я сама не знаю, отчего решила поднять градус, но только сейчас не время для шампанского. Момент более острый, сильный; он требует зерна, а не пузырьков.
Мистер Дейд снова улыбается и заказывает нам обоим виски. Я о такой марке даже не слышала.
– Итак, – говорит он, когда бармен удаляется, – ваша игра блек-джек?
– Нет. – Я опускаю голову и набираю сообщение Симоне. – Я всего второй раз за столом. Вообще-то я не играю.
– Но сегодня вы определенно играете.
Я поднимаю взгляд и вопросительно приподнимаю бровь.
– Обычно вы так не одеваетесь, – продолжает он, когда подают наши напитки. Он придвигает в сторону бармена несколько купюр. Его не спрашивают, не хочет ли он счет. Бармен понимает, что сейчас не стоит нас прерывать.
– Откуда вам знать, как я обычно одеваюсь?
– Вы нечасто ходите на таких высоких каблуках. Вы к ним не привыкли.
Я нервно смеюсь.
– Никто за пределами «Цирка дю Солей» не может привыкнуть к такому.
– И если бы вы постоянно ходили в подобном наряде, взгляды не смущали бы вас. А они вас смущают. – Он наклоняется вперед, и до меня доносится легкий аромат свежего леса. – Вы напряжены. Вам неуютно от вожделеющих взглядов и от того, как вы наслаждаетесь ими.
Я хотела было отвернуться, но он берет меня за подбородок и заставляет смотреть прямо на него.
– Вы даже сейчас краснеете.
Я не знаю этого мужчину, мужчину, который касается меня. Он незнакомец. Чистый лист. Мне следует уйти. Нельзя позволять его грубому пальцу гладить вот так мою щеку.
Не следует спать с незнакомцами.
Я медленно поднимаю руку и отвожу его ладонь от своего лица. Но не отпускаю ее. Мне нравится ее держать: она такая сильная, рельефная. Эти руки что-то строили и видели непогоду. Я вижу, как они сжимают вожжи коня. Я вижу их в моторе спортивной машины, которая может со скоростью звука унестись от окружающей нас тусклой действительности. Я представляю, как эти руки ласкают меня, как эти пальцы проникают в меня…
Что я здесь делаю?
– Меня зовут Кейси, – говорю я. Мой голос охрип и дрожит.
– Хочешь знать мое имя? – спрашивает он. – Мое полное имя?
Я тут же понимаю, что не хочу. Я не хочу знать, кто он такой. Я даже не хочу знать, кем я была вчера и кем буду завтра. Я просто хочу знать, кто я сейчас.
– Я не занимаюсь такими вещами, – шепчу я. Но, не успев закончить фразу, понимаю, что я говорю о вчера, о завтра. Сегодня… все иначе.
Этот мужчина, он совсем не похож на того человека, который оценивал мое тело скользким и надменным взглядом. Он не склоняет меня к своему плану. Он следует моему; считывает мои движения, мои улыбки, направление взгляда. В его лице я вижу отблеск своей собственной страсти. Он больше не чистый лист. Он моя фантазия, моя химия… напряжение, которое существует между нами… Вот о чем бы я тосковала, если бы знала, что это такое.
Но теперь я знаю, каково это.
Я замечаю пуговицу на его джинсах. Dior Homme – шестьсот долларов за пару, а футболка куплена чуть ли не в Target. Молодые мускулистые руки и седые волосы – этот контраст тоже кажется мне соблазнительным.