Вот только Даня… Мы… мы почти не общаемся. Редко здороваемся, еще реже прощаемся. Он обращается ко мне с той же ухмылкой, что и тогда в машине к той блондинке, Карине. Не приятной ухмылкой, злой, холодной. Не называет по имени, только насмешливое «сестренка», от которого у меня перестает стучать сердце.
Несколько раз дядя Саша даже ругался с ним за такое отношение, на что Даниил однажды крикнул.
— А что ты хочешь от меня, чтоб я вытирал ей платочком сопельки и играл с ней в куклы, а потом, когда она влюбиться в меня своей детской, никому не нужной, любовью, было бы на кого свалить такое упущение. Нет уж. Я держусь от нее подальше. И ее держу на расстоянии. Да и потом, у меня просто нет времени уделять его ей.
Он хлопнул дверью и ушел, а я скатилась в истерику, первую, после той, что была в первый день здесь, в этом доме.
Не могла успокоиться. Не получалось. Услышал дядя Саша и, влетев в мою комнату, прижал к себе и позвал маму. Мама прибежала и почему-то не сразу с таблетками, они пытались успокоить меня своими силами, но ничего не помогало. В голове, где-то на задворках панического ужаса, вертелась мысль, что позвони я сейчас Дане и он вернулся бы, не смотря на все его отношение. Вернулся и помог.
Но, я не звонила, и никто не звонил. И Даниил не приехал, а мне становилось только хуже. Мама все же принесла таблетки и помогла их выпить. Спустя минут пятнадцать, я уже лежала в кровати и тихо всхлипывала, когда в мою комнату вбежал злой Шторминский-младший и уставился на меня широко распахнутыми глазами.
— Я же просил, просил звонить мне. Было трудно попросить кого-то, чтоб меня набрали? — он приблизился к моей кровати и встал рядом. — Ты снова пила таблетки?
— Только они и помогли.
— Черт. — выругался тот, взлохматив свои волосы.
— Я не хотела, чтоб ты тратил на меня время. У тебя много дел. — Говоря это, я хотела его задеть, повторяя его же слова пару часов ранее произнесенные им. Хотела, чтоб и ему, может, стало бы хоть немного больно.
— Ты слышала,… твою мать,…я не хотел. Злой просто. Прости. — он неожиданно забрался ко мне на кровать и протянул к себе на колени. — Прости, мелкая. Я не прав. Просто… просто это очень трудно. Не обращай на меня внимания, ок? Я еще зеленый дурак и иногда несу всякую чушь. Когда мне позвонил отец и сказал, что у тебя был сильный приступ, я… я думал с ума сойду от страха за тебя. Я прошу еще раз тебя. Зови меня. Звони, пиши. Тебе я отвечу всегда. Поняла?
— Да, Дань.
— Мне не хватало твоего голоса и мятного запаха.
Я боялась, что в любой момент он сейчас отпустит меня и уйдет из комнаты, поэтому крепко вцепилась в ворот его кожанки. Вцепилась и не собиралась отпускать, минимум целую ночь. Но мой организм решил по-другому, и я так и отключилась на его коленях.
Утром все вернулось на круги своя. Он просто буркнул «привет, сестренка» и, развернувшись, ушел.
Даниил
- Слушай, Шторм, ты нарасхват. Через неделю заезд, в твою честь. И Кокс обещал тебя уделать. Не успокоится, дурак, никак.
— Его проблемы. — достали они меня, сил, бл*, нет уж.
С самого утра я был зол, как черт. Новые не родственники меня напрягали с каждым днем все больше и больше. Отец пытался докопаться до причины, что ж я так резко милость на гнев сменил.
А я и сам не знал. Точнее не так. Знал, все я знал, просто не мог принять… не мог принять, что меня, девятнадцатилетнего придурка магнитом тянет к пятнадцатилетней девчонке. Тянет… Это не то слово. Я прилагаю неимоверные усилия, чтоб отвести от нее взгляд по утрам. Я стал чаще ночевать в маминой квартире. Отец негодует, и это бесит еще больше. Я не хочу его расстраивать или обижать. Но приходится.
«Примешь меня, как сестру?» — сказала она однажды. И этими словами открыла мне глаза. Я за каких-то пол дня потерял голову от нее. От ее улыбки, от ее смеха, голоса, слез, глаз… Я окунулся в ее тепло и свет.
«… как сестру». Черт. Идиот. Ей еще и пятнадцати нет. Она дочь будущей жены моего отца, моя сводная сестра. Пусть не для меня, но в глазах общества, почти родня. И она,… она считает меня братом?
«… как сестру». Нет не приму. Но и близко к ней не подойду. Не позволю себе испортить ей жизнь еще больше. Испортить отношения наши с родителями. Не хочу видеть на лице отца неудовольствие моим поступком, поджатые губы. Не хочу видеть ее слезы… и без меня проблемы…
Но, как справиться с собой, когда захожу в нашу общую ванну и чувствую ее мятный запах. Да, я чертов, мать вашу, маньяк. Под моей подушкой лежит ее майка. Да, да.