— Сколько? — спросил Лешка.
— Я не оговорилась. Да. Пять сердец. В тропиках встречаются дождевые черви длиной до трех метров.
Лешка покатывался со смеху.
— Ну и выдумщик ты, Ванятка!
Ванятка возразил Наткиным голосом:
— Я никакая не выдумщица. Вот, читайте.
Лешка вытянул шею и прочел: «Тропические черви не очень похожи на наших, среди них попадаются чудовища до трех метров длиной».
— Дай мне эту тетрадку, — попросил Лешка, но Ванятка вошел я роль.
— Теперь обратите внимание на этот экземпляр…
— Ну хватит тебе, — перебил Лешка. — Дай мне тетрадь…
— Пожалуйста, — сказал Ванятка. — Только отдавать будешь сам…
Тогда все было просто: взял и ушел. А теперь… окна закрыты наглухо, даже форточки. Ванятка по завалинке обошел все окна — не влезть. Можно бы оставить на крыльце, но вдруг кто-нибудь возьмет — тогда, считай, пропал противогаз! И еще раз пришла Ванятке в голову мысль: «Что если через слуховое окно?.. Лаз на чердак всегда открыт!» Так и решил.
По узорчатой балясине взобрался на крышу крыльца. Железо предательски загремело. Осторожно прошел Ванятка к слуховому окну и полез в него ногами вперед.
Чердачный лаз действительно был открыт. Все шло самым лучшим образом. Даже коленки перестали дрожать. Нащупал ногами лестницу — и вот он в коридоре. Прошел в химкабинет и тут услышал, как заскрипела коридорная дверь. Ванятка затаился.
— Ага, попался, негодник?!
Ванятка бросился по коридору к двери, дернул — заперта. Снова к лестнице, а ее нет на месте.
— Ну, хватит бегать, все равно не уйдешь, — спокойно говорила тетя Вера. — Я видела, как ты полез на крышу.
Погремела коробкой спичек, зажгла керосиновую лампу, подошла с ней к Ванятке. Ванятка стоял в углу. Начался спектакль:
Она (с издевкой): Ах вон оно что! Герой пожаловал!
Он: (Ни звука).
Она: Что же ты хотел еще стащить?
Он: Ничего не хотел. Вот противогаз хотел на место положить.
Она: Значит, заговорила совесть?
Он: (Ни звука).
Она: Да как же ты мог украсть школьную вещь?
Он: Я не крал, взял на время.
Она: Для чего же?
Он: Не скажу.
Она: Скажешь. Все милиционеру скажешь.
Он (горячо, со слезами на глазах): Если вы кому-нибудь скажете, я… я сейчас разобью окно и убегу… из Кочек убегу навсегда!
Спектакль кончился. Тете Вере то ли окно стало жалко, то ли Ванятку. А что, от стыда разве не убежишь? И пропадет потом человек. Она же будет виновата. Из-за какого-то противогаза… Да и парень он не совсем потерянный. Похвалили — и заговорила совесть.
— Ладно. Давай сюда противогаз. А шланг — это тоже твоя работа?
— Моя.
— Тоже на время отрезал?
— Принесу.
— Принеси. Не хватает теперь до угловых яблонь… Да, — спохватилась тетя Вера. — А Наткина тетрадь. — тоже твоя работа?
— Моя, — опять сознался Ванятка. — Прочитаю и принесу.
— Принеси!.. Сколько труда затратила девчонка, писала. Ох, беда с вами, ребята…
Отпустила. Ванятка вышел и глубоко вздохнул. «Конечно же, она никому не скажет, — думал он. — А может, скажет?»
ПОЧЕМУ ПЛАВАЮТ ОСТРОВА
— Ты меня не торопи, Ната, — просит Шура сестру. — Дай привыкнуть.
— Ладно. Привыкай. Только ты уж второй день привыкаешь и никак не привыкнешь. А еще хвасталась: сами будем делать мальчишеские дела.
— И мальчишки не все смелы, — возразила Шура. — Значит, и я могу быть трусихой.
— Ну и будь! А я сейчас полезу в воду сама.
Шура надула губы, вот-вот заплачет. И заплачешь. Лезть в озеро боится, но и отставать от сестры не хочет. Вчера она схитрила: посоветовала Нате не сразу лезть в озеро, а сначала приглядеться к нему. Ната согласилась.
Полдня они пролежали на траве, до боли в глазах глядели на озерную рябь, прощупывали глазами каждую кручку, таловые кусты, которые с берега, выгибаясь, купали в прозрачной воде бородатые зеленые стволы. На озере спокойно, трудно было поверить, что в этом озере живет черт или еще кто-то. Так и ушли, ничего не заметив. Может быть, это и к лучшему: уверенности прибавилось.
Сегодня же вообще озеро похоже на зеркало. Хоть разбегайся и катись по нему. Только стремительные ласточки изредка нарушали покой притихшего озера. С криками «чир-р-р-р!» они носились наперегонки, самые храбрые, распластав крылья, задевали белым брюшком воду и взмывали над ивами. По озеру от берега до берега расходились едва заметные круги.