– Я не променяла вас на работу, – вяло сказала Кэтрин. Она знала, что по сценарию должна обнять дочь, чтобы утешить, но не могла даже протянуть к ней руки. – Мы с твоим папой заключили честное соглашение. Три дня в неделю ты проводишь с отцом, а затем три дня – со мной, если я буду в городе. А по воскресеньям можешь сама выбирать, где хочешь быть. А можем просто видеться через три дня, как пожелаешь.
Это предложение, такое рациональное, казалось Кэтрин чудесной уступкой, но никак не могло устроить ребенка.
– Ты серьезно? – с ужасом спросила Иззи. – Я что, должна болтаться между вами, словно мячик, чтобы вы отфутболивали меня туда-сюда? И что за жизнь у меня будет? Каждые три дня собирать чемодан? Да я лучше вообще одна буду жить и ни на что не надеяться. А то, что ты предлагаешь, – безумие!
Кэтрин казалась озадаченной. Джефф, разделяя точку зрения дочери, молчал, однако жена считалась лишь с тем, что подходило под определение «компромисс».
– Ну, мы можем распределить дни иначе, – произнесла Кэтрин после паузы. – Ты сама выберешь себе график. – У нее был тон, полный терпения, словно она говорила с капризным клиентом.
– Да не хочу я ничего выбирать! Я не хочу постоянно переезжать! – В глазах Изабеллы блеснули слезы. Родители разрушали ее жизнь, пытаясь поправить собственную. – Вы просто обезумели. А я не желаю жить по вашим правилам. Вы разлюбили друг друга, вас разделила новая работа – ладно, но почему страдать должна я? Почему именно я должна мучиться?
– Так устроен мир, – холодно ответила Кэтрин, пытаясь не обращать внимания на боль в глазах дочери. Ей очень хотелось, чтобы весь этот разговор скорее закончился. Она не просила развода, она много лет училась жить в ладу с тем, что уготовила ей судьба. Новая работа, которую ей предложили, стала для Джеффа последней каплей. Кэтрин понимала Джеффа, и ей казалось, что Иззи тоже способна понять ситуацию, если возьмет себя в руки.
– Да я не предмет мебели, чтобы меня перевозить из дома в дом, неужели не ясно?
– Ты привыкнешь. В частых переездах есть и свои плюсы. Я нашла уютную квартиру в соседнем районе, возле офиса. Там на крыше есть бассейн, представляешь?
– Не нужен мне бассейн! Мне нужен нормальный дом, где ждут мама и папа. Ты хотя бы на секунду можешь забыть о своих желаниях и подумать обо мне?
И в тот же момент, как Иззи спросила это, Кэтрин машинально покачала головой.
– Мы оба заслуживаем лучшей жизни, – с грустью сказал Джефф. – Но наш брак все равно вот-вот рухнет, милая. Мне жаль, что все так складывается, но иногда лучше оборвать сразу все нити, чем дергать их по одной.
– Через год, когда тебе исполнится четырнадцать, ты сможешь выбирать через суд, с кем хочешь жить постоянно. Но пока тебе тринадцать, выбор за родителями, – добавила Кэтрин. – Родители всегда знают, как лучше.
– Лучше для кого? Разве мое мнение учитывать не полагается?
Но Джефф и Кэтрин смотрели на дочь не мигая, с одинаковым выражением лица, словно внезапно оглохли.
– А знаете что? Я считаю, что равные родительские права – полная фигня! И самое смешное, что и вы так думаете, просто не можете признаться в этом!
Иззи вскочила с места, взлетела по лестнице наверх и хлопнула дверью. Набрав номер Гэбби, она разрыдалась и лишь минут через пять сумела объяснить взволнованной подруге, что произошло.
Гэбби пришла в ужас и предложила Иззи перебраться пожить к ней.
– Я не хочу ни к кому перебираться! Я хочу собственную семью и собственный дом!
Она бросила трубку, а затем последовательно позвонила Шону и Энди. Оба приятеля не знали, чем ее утешить.
Девочка проплакала всю ночь, а за завтраком Джефф предложил ей все-таки самой выбрать график.
– Быть может, тебе больше по душе оставаться на одном месте по неделе или даже по месяцу? Я бы предложил тебе постоянно жить со мной, но это будет нечестно по отношению к тебе и маме. Вы же должны видеться.
– Должны? Кому мы должны? Мама вечно будет в разъездах, да и дома у нее не будет на меня времени. Я уже не маленькая и все понимаю. – Иззи шмыгнула носом и потерла опухшие глаза. – Может, попробуете примириться? У некоторых же получается.