Энди с отцом и матерью уехали к родителям его мамы в Южную Каролину. Джуди и Адам отправились в отель «Фермонт» с малышкой Мишель, а Гэбби предпочла остаться на День благодарения у Нортонов.
Мэрилин планировала скромный семейный ужин с Ларри, двумя сыновьями и Габриэлой. Мэрилин всегда готовила индейку сама, а Гэбби вызвалась ей помочь и пришла в дом своих друзей пораньше. Ей хотелось посмотреть, как готовят такую большую птицу, как индюшка. Мэрилин уже сервировала стол. Вместе они расстелили льняную скатерть, выставили лучший фарфор и хрустальные фужеры. Когда индейка поспела, аромат из духовки пропитал уже весь дом. За стол собирались сесть в шесть, так что Ларри ушел к приятелю смотреть футбол, пообещав не опаздывать. Но к шести его все еще не было, а звонки на мобильный оставались без ответа. Мэрилин с детьми ждали Ларри до семи. Индейка успела подсохнуть, и хозяйка дома с каждой минутой все больше мрачнела.
В семь тридцать, спустя полтора часа ожидания, они все же сели за стол. Бисквиты слегка подгорели, а индейку приходилось грызть зубами. Отсутствие Ларри старались не обсуждать, а в улыбке Мэрилин сквозила печаль. Однако яблочный пирог и домашнее мороженое были встречены с энтузиазмом, а после ужина все дружно убрали со стола остатки пиршества.
К десяти тридцати гостиная и кухня сверкали чистотой, и Мэрилин пошла наверх. Гэбби сделала вид, что не замечает слез в ее глазах.
Именно этот момент Ларри выбрал для своего возвращения. Он вел себя так, словно ничего не случилось. Дети мгновенно испарились, юркнув в подвальную игровую комнату, где можно было громко включить какой-нибудь фильм. А после просмотра Билли должен был отвезти Гэбби домой.
Мэрилин стояла на лестнице и смотрела сверху вниз. Судя по состоянию Ларри, он пил весь вечер. Глаза Мэрилин сверкали, хотя голос казался спокойным.
– Где ты был?
– Ужинал с другом, – бросил Ларри столь обыденным тоном, словно на дворе был любой другой день, а не День благодарения.
– Мы собирались ужинать вместе. Ты пропустил семейный ужин.
Их взгляды наконец встретились.
– Прости, но у меня появились другие планы, – буркнул Ларри, неловко поднимаясь по ступеням мимо жены и оттесняя ее плечом.
От него резко пахнуло алкоголем и чужими духами. Мэрилин успела заметить помаду на его шее, и этот факт, такой банальный и оттого еще более противный, стал для нее больнее пощечины.
– Ты отвратителен, – выдохнула она.
Ларри резко повернулся и схватил ее за предплечье, дернув на себя.
– Да плевать я хотел на твое мнение! – Он оттолкнул жену от себя, и она упала бы вниз с лестницы, если бы не успела схватиться за перила.
– Неужели это надо было делать именно сегодня? Именно в семейный вечер, когда тебя ждали дети? – Мэрилин семенила за пьяным мужем в спальню.
Ларри задержался на пороге, словно потерял ориентир, затем схватился за дверной косяк. Похоже, он был еще более пьян, чем Мэрилин показалось сначала. Поколебавшись, он подошел к кровати и неловко сел.
Мэрилин смотрела на мужа в ужасе. Он провел весь вечер с другой женщиной, а теперь как ни в чем не бывало сидел на семейной постели!
– Я делаю то, что хочу, – заявил Ларри. – К черту День благодарения и семейную жратву! И к черту тебя! – Последнюю фразу он произнес с каким-то особенным чувством, чуть ли не с наслаждением.
Мэрилин прикрыла глаза, радуясь, что мальчики не слышали его слов. Когда она вновь посмотрела на Ларри, он деловито стягивал носок. Почему она оставалась с ним так долго? Почему терпела его равнодушие, раздражительность, его пьяные выходки? Она давно подозревала Ларри в изменах, но получить столь явное, столь гадкое подтверждение своих подозрений было особенно больно. Прежде Мэрилин говорила себе, что мирится с поведением Ларри только ради детей, но теперь уже не была в этом уверена. Возможно, это был страх одиночества. Она боялась потерять человека, которого любила много лет, но не могла спасти своей любовью. В Ларри не было ничего, заслуживающего этой любви и этой жертвы. Ларри давно ее не любил.
– Возвращайся туда, откуда пришел. Я не хочу, чтобы дети тебя видели в таком состоянии, – спокойно произнесла она.