- Может быть, пропустим эту традицию, - вставил теплый, глубокий голос позади меня.
Удивленно обернувшись, я столкнулась с Гидеоном. Он стоял рядом с Марком с одной, идеально красной розой в руке.
Марк широко улыбнулся.
– Он сам затронул тему того, собираемся ли мы что-нибудь устраивать и сообщил, что хочет приехать.
Я улыбнулась сквозь слезы. Я не теряю своих друзей, а приобретаю гораздо больше. Гидеон всегда был рядом, когда я нуждалась в нем, даже прежде, чем я поняла, что он – та неотъемлемая, ранее отсутствующая часть.
- Ты должен попробовать их диабло сальса, - бросила я вызов, протягивая руку за розой.
Его губы изогнулись в легкую тонкую улыбку, той, что покоряла меня каждый раз, как, впрочем, и каждую женщину в этой комнате. Я не могла этого не заметить. Но в его глазах я видела понимание и поддержку моим чувствам... Это все принадлежало мне.
- Это твоя вечеринка, Ангел мой.
ГЛАВА 4
Двухэтажный дом, распростертый вдоль береговой линии, светился золотым теплом из каждого окна. Свет у извилистой дороги сверкал, словно полотно звезд в сумерках, в то время как кусты гортензии, размером с маленький автомобиль, осыпали своими лепестками края широкой лужайки.
- Разве не прекрасно? - спросила Ева, повернувшись ко мне спиной, когда опустилась на колени на черное кожаное сиденье и уставилась в окно.
- Потрясающие, - ответил я, хотя имел в виду ее. Она по-детски дрожала от волнения и восторга. Я впитывал в себя каждое мгновение, нуждаясь в понимании почему мне это так необходимо. Ее счастье было жизненно важным для меня. Оно являлось истоком моего собственного довольства, весом, который балансировал мое равновесие и делал меня устойчивым.
Она посмотрела на меня через плечо, когда Ангус замедлил лимузин, останавливаясь у крыльца.
– Ты пялишься на мой зад?
Мой взгляд упал на ее задницу, прекрасно подчёркнутую шортами, которые она надела после работы.
– Теперь, раз ты мне напомнила…
Она плюхнулась на сиденье со смешком.
– Это тебе не поможет, ты же понимаешь?
- Да, я понял, что от тебя нет спасения, когда ты впервые поцеловала меня.
- Я уверена, что это ты поцеловал меня.
Я сдерживал улыбку.
– Разве?
Она прищурилась.
– Надеюсь ты шутишь. Этот момент должен быть запечатан в твоем мозгу.
Потянувшись, я провел рукой по ее оголенному бедру.
– А в твоем он отпечатался? -пробормотал я, довольный мыслью.
- Эй-эй! - прервал Кэри, оттягивая себя за ухо. - Не забывайте, что я сижу здесь.
Сосед по комнате Евы ненавязчиво смотрел фильм на своем планшете в течение почти двух часов езды по вечернему трафику, но о его присутствии я не забывал. Кэри Тейлор был непременным атрибутом жизни моей жены, и я принял его, даже если мне это не особо нравилось. Понимая, что он любит Еву, я так же осозновал, что благодаря его плохому выбору она попадала в сложные ситуации, и даже подвергалась риску.
Ангус открыл дверь. Ева оказалась снаружи, прежде чем я успел отложить свой планшет. Моника открыла входную дверь в момент, когда ее дочь оказалась наверху лестничной площадки.
Удивленный энтузиазмом моей жены, считая, что она в последнее время едва терпела свою мать, я смотрел ей вслед с любопытством.
Кэри рассмеялся, собирая свои вещи и засовывая их в маленькую сумку.
- Одно дуновение. Все, что нужно.
- Прости?
- Моника обычно печет эти сумасшедше вкусные печеньки с арахисовым маслом. Ева побежала спрятать хоть несколько штук, прежде чем я попаду туда и съем их все.
Мысленно пометив себе попросить рецепт, я оглянулся на двух женщин на крыльце, поймав их за обменом воздушными поцелуями, прежде чем они обе повернулись в мою сторону. Моника была одета в капри и обычную рубашку, что придавало им поразительное сходство.
Кэри выскочил и в мгновение ока пронесся в раскрытые объятия Моники, отрывая ее от земли. Их смех раздался в сгущающихся сумерках.
Я услышал, как Ангус говорил со мной возле открытой двери автомобиля.
– Ты не сможешь провести у лимузина все выходные, парень.
Забавляясь, я положил свой планшет на сиденье и вышел.
Он усмехнулся.
– Семья пойдет тебе на пользу.
Я сжал руку, положив ему ее на плечо.
– У меня уже есть одна.
На протяжении многих лет Ангус был всем, что у меня было. И его было достаточно.