- Хорошо. Я…, - а что мне было говорить? Я недоумевала, как исправить положение. – Пока.
Гидеон нажал на завершение разговора, а затем взял мои дрожащие руки в свои. Его глаза не отрывались от меня, лед таял, сменяясь нежностью.
– Тебе не должно быть стыдно, Ева. Поняла?
Я кивнула.
– Да.
Он обхватил мое лицо, пальцами смахивая слезы.
- Не могу видеть, как ты плачешь, Ангел.
Я оттеснила ноющую боль в сердце в дальний угол, оставляя ее на потом.
- Почему ты здесь? Как ты узнал?
- Я пришел поблагодарить тебя за цветы, - пробормотал он.
- Ох. Понравились? - мне удалось улыбнуться. – Я хотела, чтобы ты думал обо мне.
- Я и так думаю. Все время. Каждую минуту. - Он схватил меня за бедра и притянул ближе к себе.
- Мог бы просто послать записку.
- Ах, – призрачная его улыбка зашкалила мой пульс. – Но она не сможет передать тебе этого.
Гидеон потянул меня к себе на колени и целовал до беспамятства.
В полдень, пока я стояла у лифта, чтобы спуститься в фойе пришла смс от Кэри: «Сегодня вечером будем дома?» Мама уже ждала меня, и я пыталась собрать мысли в кучу. Нам многое следовало обсудить.
Боже, я надеялась, что она сможет помочь мне справиться со всем этим.
«Все по плану», – ответила я своему горячо любимому, аж до боли в заднице, соседу по комнате, когда садилась в машину. «Хотя, у меня встреча после работы. Ужинаю с Гидеоном. Вероятно, буду поздно.»
«Ужин? Ты должна ввести меня в курс дела.»
Я улыбнулась. «Безусловно.»
«Трей звонил.»
Я быстро выдохнула, словно задерживала дыхание. Думаю, так оно и было.
Я не могла винить парня Кэри, который терзался в своих решениях быть ли с ним вместе или нет. Он сделал огромный шаг назад, когда узнал, легкодоступная подружка Кэри умудрилась забеременеть. Трей и так боролся с бисексуальностью Кэри, а теперь ребенок означал, что в их отношениях всегда будет кто-то третий.
Без сомнения, Кэри должен был решить вопрос с Треем как можно скорее, не держать вопрос открытым, но я прекрасно понимала страх Кэри. Я слишком многое пережила вместе с ним, поэтому прекрасно понимала все его мысли, роящиеся в голове. Особенно, когда, наконец, встречаешь замечательного человека, который действительно тебя любит.
Если это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, то могло ли оно стать реальностью?
Мне нравился Трей, и если он позвонил порвать отношения, то я уважаю это решение. Но он был лучшим, что случилось в жизни Кэри за долгое время. Я очень расстроюсь, если они не сойдутся. «Что он сказал?»
«Скажу при встрече.»
«Кэри! Это жестоко!»
Пока я шла через турникеты вестибюля, пришел ответ.
«Да, расскажи мне о жестокости.»
Мое сердце ёкнуло, с таким ответом ждать хороших новостей, скорее всего, не придется. Отступая в сторону, чтобы позволить другим пройти, я напечатала: «Безумно люблю тебя, Кэри Тейлор.»
«И я тебя люблю, детка.»
- Ева!
Моя мать шла мне навстречу, ступая в аккуратных босоножках на каблуках. Она – женщина, которую невозможно не заметить даже в толпе людей, движущейся в здании Кроссфайр. Будучи миниатюрной, Моника Стентон с легкостью могла потеряться в этом море костюмов, но она привлекала к себе слишком много внимания, чтобы это могло случиться.
Харизма. Чувственность. Хрупкость. Эффект разорвавшейся бомбы – сочетание качеств, сделавшее Мерилин Монро звездой, прекрасно сочеталось в моей матери. Одетая в темно-синий комбинезон без рукавов, Моника Стентон выглядела моложе своих лет и более уверенной, чем это было на самом деле. Пантеры Картье обхватывали ее шею и запястье, говоря всем заметившим – это дорого.
Она подошла прямо ко мне и схватила в объятия, чем застала врасплох.
- Мама.
- Ты в порядке? - отойдя, она изучала мое лицо.
- Что? Да. Почему ты спрашиваешь?
- Твой отец звонил.
- Ох, - я посмотрела на нее с опаской, – он не очень хорошо все воспринял.
- Да, это так, – она взяла меня под руку, и мы направились наружу. – Но он справится. Он просто не совсем был готов отпустить тебя.
- Потому что я напоминаю ему о тебе, – для отца, моя мать стала той, кто ушел. Он по-прежнему любил ее, даже спустя двадцать лет.