Ему сложно было принять тот факт, что Микаса не воспринимала его ни как объект вожделения, ни как человека, достойного восхищения вообще. И после того, что между ними происходило на протяжении последних недель, он продолжал наивно надеяться, что за это время в их отношениях что-то изменится, и она перестанет обдавать его таким льдом. На самом деле Леви хотелось, чтобы она повела себя как угодно: выругалась в ответ, послала его куда подальше, или ударила бы, в конце концов, его чем-нибудь по голове, лишь бы не игнорировала, как раньше, но возврат к прошлому быть не могло. И совсем не ведая, что творилось у неё в этот момент в голове и душе, он не переставал верить, что однажды ему удастся привязать к себе эту гордую девчонку и, сдавшись под натиском его настойчивых ухаживаний, она станет к нему относиться теплее. Обладать одним лишь её телом Леви оказалось мало и, будучи особой достаточно эгоистичной, в какой-то момент он поймал себя на мысли, что ему захотелось бы завладеть её сердцем и душой.
Собственно говоря, именно это он и подразумевал, когда забравшись после обеда в ванную, потащил следом за собой и обескураженную Микасу, предприняв первую в своей жизни попытку наладить со своей собственностью отношения.
Испугавшись, что дело опять идет к сексу, поначалу она напрочь отказывалась забираться к нему в ванную, привыкнув видеть в Аккермане какого-то монстра, понимающего только язык насилия и жестокости, оказавшись с ним спустя время в воде, была невольно удивлена, разглядев в нем такую удивительную черту характера, как чуткое обхождение и способность к нежности, если действительно захочет проявить себя по отношению к другому человеку именно таким. Закрыв её глаза ладонью, он вылил на её распущенные волосы воду из кувшина и, вымыв их ароматным раствором, ещё довольно длительное время вытирал их, приводя локоны в порядок, а когда её волосы, наконец, высохли, долго их расчесывал, не проронив за все это время ни единого слова. И проведя с ним в одной ванне столько мгновений, чувствуя, как он ей бережно трет её спинку, намыливая мочалку так, что самой пены оказалось больше, чем воды, Микаса очень скоро поймала себя на мысли, что ей, в общем-то, было не так уже и противно находиться с ним рядом, ощущая прикосновение его тела к своему.
Подметив момент, когда девушка, погрузившись в свои размышления, опять уставилась на свое отражение, Леви, подхватив её за талию, присел на кровать и, усадив Микасу к себе на колени, разместил ее ноги по бокам, чтобы она не смогла их сомкнуть. Фыркнув, девушка попыталась от него отвернуться, но он, ухватив её за подбородок, чтобы она не посмела отвести глаза, держал её так крепко, что нечего было и думать о том, чтобы скользнуть от его пристального взгляда. Наконец, покончив любоваться её преобразившемся от нанесенного макияжа лицом, Леви ослабляет свою хватку и, притянув девушку к себе поближе, приказывает ей следующее:
— Обними меня.
Безропотно подчинившись, Микаса протягивает свои руки вперед и, неторопливо обхватив его за плечи, на несколько секунд зажмуривается, почувствовав его едва ощутимые поцелуи на своей шее и открытых плечах.
— Ты знаешь, куда мы сегодня выдвигаемся? — еле слышно переспрашивает он, вдыхая аромат её натертого различными эссенциями тела, которое его всегда возбуждало.
— Да. — С придыханием отвечает она, делая слабые попытки высвободится из крепкой хватки этих рук, прижимавших ее в свое время к кровати, когда она боролась, скользивших между ее ног, прежде чем их раздвинуть, и хватающих ее локоны, чтобы она держала свою голову ровно, когда он переворачивал её на живот, чтобы не видеть этих новых слез.
— И как ты должна будешь вести себя на этом вечере? — на всякий случай переспрашивает он, неохотно отрываясь от её плеч, чтобы плавно переместиться губами к её шее, а оттуда спуститься к соблазнительной груди, едва прикрытой тонкой тканью декольте.
— По возможности находиться всегда подле тебя, — слегка склонив голову и вздрагивая от каждого его поцелуя, отвечает она, научившись за это время обращаться к нему на «ты», — и ни с кем не разговаривать первой, пока ко мне не обратятся.
— Молодец. — Похвалил он её, не переставая восхищаться способностям этой малышки схватывать на лету его наставления, а там недалеко и до дня, когда она начнет называть его по имени, и уже точно не его личной просьбе. Вот только если бы она говорила эти слова, глядя ему прямо в лицо, ей бы не было цены.