— А мы тут как раз вспоминали тебя, прикидывая в уме, куда ты мог запропаститься. — Улыбнулся тот, бросив торопливый взгляд на Микасу, пытаясь найти в её лице поддержку, но взгляд девушки был обращен к полу.
Ни то, ни другое Леви не понравилось, и уловив в его взгляде напряжение, прежде чем покинуть помещение, Черч подмигнул Микасе на прощание:
— Приятно было с тобою познакомиться. Надеюсь, мы ещё увидимся.
Увы, если бы все только этими словами и обошлось. Почувствовав, что этого мало, Черч, чтобы запомниться своей новой знакомой наверняка, внезапно подхватил её за руку и, коснувшись губами её запястья, тотчас удалился, так и не встретив со стороны Микасы ни малейшего сопротивления. Все ещё находясь под впечатлением от ситуации, она не обратила внимание на его прикосновение, и остановив свой взгляд на Леви, только сейчас заметила, что тот еле сдерживается, чтобы не наброситься на Фарлана и не свернуть ему шею.
Оставшись после ухода Черча со своим спутником наедине, она уже начала себе представлять, как тот, подтолкнув ее к столу и усевшись сверху, тотчас ею овладевает, и когда Леви, продолжая хранить непроницаемое выражение лица, внезапно приказал ей идти в гостиную и ждать его там, Микаса была удивлена, так и не встретив с его стороны насильственных действий. Не горя желанием нарваться на ещё один конфликт, чтобы поссориться из-за неё с кем-то ещё из своих друзей, он был вынужден принять крайние меры и, попросив своего помощника Оруо Бозарда отвезти Микасу домой, предупредил её, что приедет чуть позже, когда мероприятие, наконец, закончится. Подчинившись его приказу, Микаса медленно направилась в гостиную, и все ещё сгорая от стыда из-за пережитого, опомнилась лишь тогда, когда экипаж, где её везли под бдительным оком Бозарда, остановился напротив знакомых ворот.
Очутившись в ванной комнате, она стянула с себя платье и, плотно прикрыв за собою дверь, стала под душ, надеясь смыть с себя ненавистные прикосновения Фарлана. Чуть позже, вытерев после окончания водных процедур свое тело, она накинула на себя ночную рубашку и, не дожидаясь возвращения Леви, тотчас уложилась спать, стоило ей переступить порог своей спальни. Устав от событий прошедшего вечера, Микаса быстро заснула, и почувствовав спустя время чей-то пристальный взгляд на себе, проснулась, когда стрелка на часах показывала три часа ночи.
Напротив окна её спальни кто-то стоял и, несмотря на то, что в комнате было достаточно темно, чтобы рассмотреть черты лица этого человека, в силуэте фигуры, вырисовывающейся на фоне слабого света из окна, несложно было распознать ипостась того, кто накануне умудрился отправить её домой, так и не дождавшись окончания торжества. Напрягшись, Микаса уселась на постели и, подтянув к себе колени, принялась ждать, что будет дальше.
Прекрасно изучив за это время привычки своего похитителя, в своих действиях он стал для неё предсказуем, однако заявившись в этот раз в её спальню, даже не соблаговолив с себя снять костюм, Микаса, не зная, чего от него ожидать, немного нервничала, не решаясь первой начать разговор, чтобы выяснить причину его странного поведения.
Прежде Леви никогда не позволял себе прокрадываться в её спальню с такой бесцеремонностью и прежде чем дать о себе знать, хотя бы ненадолго, но все же включал источник света. Теперешнее же его поведение являлось для неё полной загадкой.
Стычка с Фарланом, очевидно, оказала на него влияние, и увидев со стороны наглядный пример того, как выглядели его отношения с Микасой, с этого решил изменить свое поведение. Разглядев в его левой руке стакан со спиртным, она поняла, что он напился, но привыкнув к тому, что люди в таком состоянии обычно ведут себя буйно, Микаса вновь оказалась в неоднозначной ситуации, только сейчас узнав, что алкоголь действовал на этого жесткого человека совершенно иначе. Несмотря на то, что от него здорово разило спиртным (наверное немало пришлось выпить, чтобы заглушить в своем сознании картины увиденного вечером), впечатление пьяного Леви не производил, и все не решаясь начать первой разговор, Микаса вздохнула с облегчением, когда затянувшуюся паузу соизволить нарушить он сам, задав ей довольно странный вопрос.