— Все в порядке. Спи. — Успокаивающим тоном сказал ей Леви, убирая с её лба выбившийся локон и понятия не имея, почему так ласково с ней сейчас обращается, остается у неё на всю ночь, тщетно пытаясь призвать к себе сон.
Глава 8
С некоторых пор Микаса стала спокойнее засыпать, и чтобы её разбудить, Леви приходилось тратить на это занятие гораздо больше времени, пока все не заканчивалось тем, что убрав по привычке с девушки одеяло, он просто прижимал её к себе. Без какого-либо сексуального подтекста, просто ему нравилось касаться её тела, гладить кожу, чувствовать биение пульса в её хрупких запястьях и, привыкнув проделывать с ней нечто подобное чуть ли не каждое утро, в какой-то момент он поймал себя на мысли, что не так уже и сильно ему хотелось её кому-либо продавать. И хорошо, что человека, которому он хотел показать «товар», на торжестве в тот день не оказалось. Возможно, судьба просто дала ему шанс ещё раз все хорошенько обдумать, перед тем как принять окончательное решение: продавать Микасу или все же оставить у себя в качестве послушной и покорной «игрушки».
Но его досуг с юной жертвой стал ограничиваться не только освоением новых экзотических практик в плане постельной «акробатики».
В свободное время он теперь беседует с ней на различные темы, стараясь не затрагивать тематику, связанную с её семьей, или чего-то личного. Подобные темы для него табу и каждый раз, когда ему каким-то странным образом удавалось слишком близко подойти к запретной зоне, Микаса мгновенно замыкалась в себе и, погрузившись в какое-то пограничное состояние между явью и реальностью, начинала игнорировать его вопросы, упрямо отмалчиваясь в ответ. Нельзя было сказать, что эти разговоры её развлекали или вдохновляли, но, с тех пор, как она попала к нему в плен, по крайней мере, перестала чувствовать себя проституткой, отданной на потеху человеку, к которому испытывала неприязнь, однако привыкнув иметь её сам, подпускать к своей «добыче» кого-либо ещё Леви не собирался, но хотя бы уже не смотрел на неё, как на завоеванный трофей, принадлежащий только ему одному. По крайней мере, Микасе так показалось, когда сегодняшним утром вместо того, чтобы отправить к ней с завтраком Петру, он постарался принести его сам.
Проснувшись спозаранку, едва солнечные блики коснулись оконных рам, девушка хотела было перевернуться на бок, чтобы вновь предаться целительному действию сна, как вдруг порог её спальни переступил человек, чье присутствие всегда действовало на неё угнетающе.
— Что такое? — поднявшись и протерев глаза с видом ребенка, которого разбудили раньше времени, она уставилась на поставленное рядом блюдо, на котором лежали рогалик с беконом, омлет и блины.
— Твой завтрак, — произнес он, кивая в сторону специально приготовленных для неё яств. — А чуть позже я принесу тебе чай. Не хочу, чтобы он остыл раньше времени.
Его слова пробудили в её душе смутную тревогу, и проснувшись теперь окончательно, Микаса вспомнила, где находится и причину, собственно говоря, из-за которой он и пичкает её всякой едой, пытаясь ей помочь избавиться от болезненной худобы.
Леви хочет её продать, поэтому и заставляет лучше питаться, но как бы девушку не воротило от мысли, что её телом распоряжается абсолютно посторонний человек, который в любой момент может передать его в другие руки за определенную цену, настроенная ничего не есть из упрямства, в этот раз устоять против аппетитно приготовленной еды она не смогла и, стоило Леви поставить перед ней блюдо, аккуратно уставленное снедью, Микаса, окинув мельком предложенное меню, испытала настолько острый приступ голода, что как бы мозг не пытался убедить её в обратном, в этот момент, она была настолько голодна, что казалось, была готова съесть не только весь свой завтрак, но и сами тарелки, на которых он, как раз-таки и располагался.
Ей ещё ни разу не приносили завтрак в постель, и Леви стал, по сути, первым человеком, кто вообще решился на подобный поступок в отношении неё. Но будучи прекрасно осведомленной, что именно стоит за этим его предупредительным жестом, радоваться столь резкой перемене поведения своего похитителя она не спешила.