— Ты мне так и не сказал, кто ты. — Повторила она свой вопрос чуть погромче, успев через пару секунд пожалеть, что вообще спросила его об этом.
— Называй меня просто Леви, — равнодушно бросил он и, очутившись за пределами комнаты, запер дверь её спальни на ключ.
Глава 3
Несмотря на пережитое потрясение, Микаса умудрилась заснуть, погрузившись в целительный сон, а когда открыла глаза, готовая встретиться с новыми неожиданностям, за окном уже давно царил день. Но как выяснилось, яркие лучи небесного светила, побудившие её проснуться в столь позднее время, оказались не единственной причиной, вынудившей её так скоро прийти в себя. В комнате она была не одна. Напротив кровати стоял тот, кто, перед тем как покинуть её спальню, попросил называть его Леви.
— Уже проснулась? — без особого участия осведомился он, проявляя о ней мнимую заботу.
Усевшись на постели, Микаса инстинктивно потерла виски, только сейчас обнаружив, что её ноги не закованы в цепи. Петра накануне хорошо постаралась с оказанием медицинской помощи, и теперь её царапины болели уже не так сильно, как вчера, а рана на колене почти зажила.
— Тебе надо воспользоваться ванной, и переодеться во что-нибудь чистое. — Сухо проронил мужчина, окинув её презрительным взглядом. — В своем рубище ты сейчас выглядишь ничем не лучше деревенской дешевки. Я вообще удивляюсь, как умудрился разрешить тебе заснуть на новых простынях.
Каждое его слово прожигало подобно серной кислоте.
— Моя служанка поможет тебе добраться до ванной комнаты, и покажет, как надо правильно пользоваться мылом и мочалкой. А то, боюсь, в вашей провинции не имеют ни малейшего понятия об элементарной гигиене. А когда я вернусь после собрания, мы потолкуем с тобой о некоторых вещах. Поэтому советую к моему возвращению привести себя в надлежащий вид.
Ничего больше не добавив к своей странной речи, мужчина вышел, вновь заперев её спальню на ключ, и оставшись наедине со своими мыслями, Микаса принялась с каким-то особым трепетом ждать утреннего визита служанки. Видеть Аккермана ей не очень то хотелось, но у неё не оставалось выбора. Ближе к обеду, как он и обещал, порог её спальни переступила Петра и, порисовавшись перед ней в своем чистом переднике, спустя некоторое время провела девушку до ванной комнаты, ставшей для неё поистине открытием.
Дома им обычно приходилось мыться в деревянной лохани, предварительно завесив окна плотной шторой, и только летом, когда на улице устанавливалась достаточно теплая погода, они могли позволить себе искупаться в местном водоеме, а о том, как мылись жители в городах, у неё были самые скупые познания. В город они с отцом выбирались крайне редко, и то, в основном, по праздникам, когда там проводились многочисленные ярмарки, где он покупал для дочери всякого рода сладости, недорогие наряды, и украшения для волос. Особенно участились эти поездки после знакомства с семейством Йегеров, в чьем наследнике он уже видел своего будущего зятя и, будучи уверен, что этот юноша не сделает ничего плохого его дочери, её дружбу с Эреном только поощрял. Оказавшись во власти нахлынувших на неё воспоминаний, Микаса, растирая свое обнаженное тело мочалкой, не заметила, как по её щеке побежала слеза. Наткнувшись на следы пожара, Эрен вряд ли начнет её искать, и посчитав с Арлертом, что она, скорее всего, погибла в огне вместе со своими родителями, до самой смерти будет о ней скорбеть, если к тому времени не найдет себе другую девушку. А о том, чтобы выбраться из этого логова с помощью собственных усилий, не могло быть и речи и, судя по тому, как её здесь охраняют, Петра, получавшая приличное жалование за свою работу, вряд ли поможет ей отсюда сбежать. Но даже когда это, наконец, произойдет, Леви к тому времени успеет её раз десять перепродать одному и тому же человеку, если поиски подходящего клиента не затянуться на годы. Тем не менее что бы там судьба не приготовила ей дальнейшем, Микаса, приказав себе никогда больше не возвращаться мысленно к своему прошлому, перекинула волосы через плечо, и расправив их вдоль спины, подставила свое лицо под душ, словно пытаясь смыть с себя не только грязь, но и саму мысль о том, чего вернуть уже было никак нельзя. И когда с мытьем головы были покончено, девушка, ещё довольно длительное время любовалась собственным отражением в зеркале и, убедившись, что с ней все в порядке, тотчас накинула на себя полотенце, оставленное заботливой рукой Рал.