Добравшись до своей спальни, она обнаружила на постели ночнушку, сшитую из тончайшей ткани. Пахнувшая свежестью вещь была не из дешевых и, попробовав её на ощупь, Микаса отметила про себя, что впервые в жизни берет в руки что-то подобное, не говоря о том, чтобы вообще носить подобную одежду, сшитую казалось для людей аристократических кровей. Но поскольку особого выбора у неё не было, ей пришлось облачиться в то единственное, что ей предложили. О том, чтобы попросить нижнее белье и, хоть как-то скрыть свою наготу от взглядов посторонних, не могло быть и речи и, чувствуя себя из-за этого немного не в своей тарелке, часть оставшегося дня она была вынуждена провести в постели, тщетно пытаясь заснуть. Радовало, что её хотя бы не заковали в цепи, как в прошлый раз, значит, можно было не беспокоиться насчет того, чтобы постоянно переворачиваться, меняя неудобные позы, ежели одна часть тела начнет затекать.
В три часа дня Петра принесла ей еду, уговаривая её немного подкрепиться, но девушка была настолько утомлена последними событиями, что соблазнившись ароматными запахами, едва заставила себя проглотить пару кусочков. Несмотря на то, что со вчерашнего дня она практически ничего и не съела, её аппетит до сих пор оставлял желать лучшего. Лишь когда Петра оставила её в покое, забрав с собою посуду, Микаса, оставшись вновь предоставленной самой себе, соскочив с кровати, принялась расхаживать по комнате, прикидывая в уме свой план побега, и увлекшись своими мыслями не на шутку, не заметила, как солнце склонилось в сторону горизонта, и через пару часов наступило время ужина. Несмотря на достаточно поздний час, самого хозяина ещё не было и, надеясь, что он уже вряд ли вернется, Микаса, рассматривая себя в зеркале, слишком поздно осознала, что вновь оказалась застигнутой врасплох, стоило ей услышать щелчок в замочной скважине, и звук отворяемой двери.
Поддавшись панике и, пожалев о том небольшом количестве съеденной еды, девушка, слегка повернувшись, едва сдержалась, чтобы не закричать и, почувствовав через некоторое время, что совершенно не в состоянии этого сделать, — до такой степени сковало страхом её голосовые связки, поэтому все, на что она была способна в тот момент, это попятившись назад, неотступно следить за каждым его движением.
Оставшись довольным внешним преображением пленницы, Леви закрыл за собой дверь и, слегка прислонившись к стене, озвучил вслух свои намерения, словно заранее поставив девушку в известность о том, что её могло ждать в ближайшем будущем, независимо от поведения. Узнав, что он является поставщиком не только элитного товара для борделей, но ещё и служанок для местной знати, нуждавшейся в девушках не просто, чтобы скоротать ночь-другую, но и для обслуживания в других сферах жизни, Микаса ещё больше его возненавидела.
— Так что если мне удастся найти тебе подходящую партию, и ты понравишься этому человеку, он, возможно, сделает тебя своей любовницей. — Не скрывая подробностей, Леви посвятил девушку в подробности её дальнейшей жизни. — А там охомутаешь старого дурака, отравишь его жену, и станешь хозяйкой его особняка. Ты пока свежа, никем не потаскана, а мужчинам обычно нравятся такие. Но прежде чем окончательно сбыть тебя с рук, я должен лично удостовериться в качестве товара.
Округлив глаза, Микаса гневно на него уставилась. Его брошенная вскользь реплика заставила её слегка напрячься.
— Да-да, тебе не показалось, — он вновь напомнил о своем существовании, — ты действительно все правильно поняла, но до того, как объявится твой потенциальный покупатель, некоторое время я сам позабавлюсь с тобой.
— Зачем вы это делаете? — дрожащим голосом переспросила она, вместо того, чтобы обрушиться на него с возмутительной тирадой.
— Потому что не могу иначе.
— Я не буду с вами спать.
— А твоего разрешения здесь и спрашивать никто не будет.
Только сейчас осознав, в каком виде стоит перед человеком, который уже двадцать минут любуется её фигурой, Микаса быстро скрестила руки на груди и, поджав свои губы, упрямо топнула ногой, словно доказывая, что покоряться ему не собирается. Неужели он не понимает, что не достоин её?! Да она в жизни никому не разрешит к себе прикоснуться, кроме будущего жениха. Что вообще возомнил о себе этот ублюдок, предлагающей ей разделить с ним постель?! Но прежде чем она успела набрать воздуха в свои легкие, чтобы открыто высказать ему свои претензии, Леви, в два счета оказавшись рядом с ней, схватил девушку за подбородок, и слегка зафиксировав её голову, приблизил её лицо к себе.