- Нина, я могу у вас кое-что узнать?.. – неуверенно спросил историк.
- Да, Владимир Павлович? – подняла голову студентка.
Преподаватель замялся, но потом все-таки заставил себя задать следующий вопрос:
- Скажите, Нина, как ваш курс относится к новенькой, к Аи? Ее не обижают?
- Нет, что вы! – замотала головой девушка. – Мы все к ней хорошо относимся.
- Это замечательно, - кивнул Владимир. – А то мне показалось, что она все время одна. То с одним молодым человеком разговаривает, то с другим, но постоянно ни с кем не общается. А среди девушек у нее как будто вообще нет подруг…
- Да нет, мы с ней дружим… просто не очень близко, - ответила Нина. – Но она сама с девчонками не очень общается… Ей больше нравится с парнями кокетничать. В пятницу она с Рожковым в буфете сидела, а после этого они вместе домой ушли, но, наверное, потом поссорились, потому что сегодня уже даже не разговаривают.
- Понятно… - протянул Шатров. – Ну, ладно. Главное, чтобы к ней хорошо относились. Ей трудно сейчас – новенькая, да еще непохожая на других…
- Ну, она ведь знакома с Дубом… ой, в смысле, с Сергеем Ивановичем! – пожала плечами студентка. – Сегодня утром они из деканата под руку вышли. Так что ей у нас вряд ли плохо…
- Вот, значит, как… Что ж, спасибо! – еще раз вздохнул Шатров и поплелся к себе на кафедру.
«А ведь она будет у меня на спецкурсе! – с тоской думал он в ожидании следующей лекции. – И соберет на меня там просто роскошный компромат для декана! И не откажешься ведь от нее – записалась уже…» Радовала историка лишь одна мысль – о том, что он все-таки не поддался женским чарам этой роковой красавицы и не дал главе факультета возможности уволить его прямо сейчас. Он получил отсрочку на месяц-полтора и за это время мог успеть найти другую работу. «Ничего, куда-нибудь устроюсь! – подбадривал себя молодой человек. – Но все-таки, как же жаль, что такая потрясающая девушка – осведомитель Дуба! Ну почему именно она?!»
А еще через два дня Баррикада Игоревна встретила Владимира на кафедре с заговорщицким видом:
- Ты еще не слышал? Дубова ночью увезли в больницу с инсультом! Жить вроде будет, но наверняка теперь уйдет на пенсию.
- Господи! Все так серьезно? – ректора Шатров не любил, и тот отвечал ему полной взаимностью, но не пожалеть пожилого человека, едва избежавшего смерти, было невозможно. – Ему нужно что-нибудь?
- Добрый ты, - усмехнулась заведующая кафедрой. – Другой бы радовался, что теперь его с работы не выгонят… Но ты все равно будь осторожен и не болтай лишнего – замы у Дуба тоже вашего брата не особо любят…
Владимир рассеянно покивал в ответ и уселся за свой компьютер, все еще не веря, что ему удалось избежать увольнения. Вот уж чего бы он никогда не подумал – так это что ему может так невероятно повезти! Но потом он вспомнил, какой ценой остается на работе, и снова помрачнел.
Время стремительно шло к концу семестра, и на лекциях все было, как обычно. Рожкову явно стало получше – лицо его все еще оставалось довольно бледным, но он снова отпускал шуточки и язвительные комментарии, вклиниваясь в каждую сделанную Владимиром паузу. Аи сидела, подперев голову рукой, и смотрела на преподавателя, даже не пытаясь делать вид, что хоть что-то записывает. А вот Линев на паре отсутствовал, и Шатров вдруг сообразил, что не видел его на своих лекциях с тех самых пор, как студентка-полукровка стала оказывать ему знаки внимания.
Закончив лекцию, историк, отмахиваясь от Рожкова и других желающих задать ему вопросы, подозвал старосту курса:
- Николай! Вы не знаете, что с Леонидом Линевым? Он ко мне на лекции ходить собирается?
- А он отчислился! – сообщил староста. – Ему плохо стало на новейшей истории – оказалось, что с сердцем что-то не то. Он как узнал, что теперь его в армию не загребут, так сразу и забрал документы.
- Дела… - только и смог вымолвить Шатров. Он поискал глазами Аи – она стояла в дверях, оглядываясь через плечо, и, поймав взгляд преподавателя, лукаво подмигнула ему.
Шатров догнал ее, когда она уже собиралась выпорхнуть на улицу, и еле удержался чтобы не дернуть за один из хвостиков ее шапки.