Это случилось через три года. И мне сразу стало очевидно, что теперь все по-настоящему серьезно. Ты сказал, что решил бросить писать, и сказал это совершенно спокойным, рассудительным тоном. Это был не эмоциональный порыв, не обида на зрителей, не оценивших тебя по достоинству, не усталость после создания сложной композиции. Это было твердое и взвешенное решение человека, которому надоела его работа. Теперь я не смогла бы переубедить тебя, ни устроив тебе скандал, ни приведя логические аргументы против твоего решения. Невозможно заставить человека делать то, чего он не хочет.
Но его можно заставить снова захотеть это делать. И у меня уже давно, после первого твоего кризиса, было приготовлено на такой случай еще одно средство. Самое сильное. Последнее.
В небольшой прокуренной кухне сидели друг напротив друга двое когда-то очень близких и дорогих друг другу людей. Мужчина и женщина.
На столе между ними стояла пепельница с горой окурков, две чашки, полные черной кофейной гущи, и два бокала, на дне которых виднелись остатки тягучего красного вина. Эти двое долго разговаривали о разных делах, не представляющих для них никакой важности. Но теперь настало время для главного разговора.
- Я ухожу от тебя, - тихо, но твердо сказала женщина. Мужчина вздрогнул и в первый момент как будто бы не понял, о чем речь.
- Уходишь? Куда? То есть… почему?
- Я ухожу, потому что ты мне надоел, - каждое слово женщины было хлестким, как пощечина. – Надоело твое нытье. Ты – тряпка. Ты – неудачник. Ты никогда не создашь ничего стоящего. Ты способен только жаловаться на жизнь и страдать из-за того, что тебя не любят зрители. Такой мужчина мне не нужен.
Он слушал, с каждым ее словом все сильнее вцепляясь пальцами в крышку стола. Лицо его раскраснелось, в глазах вспыхнула ярость, и в какой-то момент женщина была уверена, что сейчас он вскочит и ударит ее. Но он сдержался.
- Ты имеешь право уйти, - ответил он почти спокойно. – Мне жаль, но… ты имеешь право, да. И я всегда буду благодарен тебе за все, что ты для меня сделала.
Женщина молча кивнула, а потом встала из-за стола и прошла в одну из захламленных комнат. Оттуда она вышла с небольшим чемоданом и, не глядя на выскочившего вслед за ней мужчину, направилась к входной двери.
- Послушай! – крикнул он ей вслед. – Если все-таки..?
- Нет, - отозвалась она, не оборачиваясь, и захлопнула за собой дверь.
Конечно, я рисковала! Конечно, ты мог покончить с собой, или спиться, или стать наркоманом, и тогда я была бы виновна в твоей смерти. Но если бы я не ушла, что-то из этого рано или поздно случилось бы абсолютно точно, а так у тебя был шанс избежать подобного конца. И к тому же, я хорошо изучила тебя за все эти годы. Я знала, что вероятность такого исхода крайне мала. Знала, что, скорее всего, после того, как я уйду, ты сядешь за синтезатор.
Так и случилось. Я не знаю, с какими чувствами ты тогда сочинял. Может быть, ты хотел забыться в творчестве, отключиться от реальности, в которой у тебя больше не было любимой женщины. Может быть, ты желал вернуть меня, написав гениальное произведение, или, наоборот, стремился написать лучшую в твоей жизни вещь, чтобы отомстить мне, доказать, что ты – не неудачник и умеешь не только ныть. Или ты ждал, что я, узнав о твоем успехе, попытаюсь вернуться – чтобы ты мог с полным правом гневно прогнать меня? Я не знаю.
Все, что мне известно – это то, что после того, как я тебя покинула, ты сел творить. И создал ее. «Солнечную симфонию». Лучшее из твоих произведений. Лучшую в мире светокомпозицию.
Теперь обо мне до конца моей жизни будут говорить как о «жене, недостойной гения». Будут со злорадством рассказывать, что я посчитала тебя исписавшимся и ни на что не способным и ушла, чуть-чуть не дождавшись твоего главного успеха. Будут радоваться за тебя, что я оказалась такой нетерпеливой – иначе прибрала бы к рукам все твои гонорары и Люшеровскую Премию, которую ты сейчас летишь получать в Швейцарию за свою последнюю симфонию.
А мне все равно, что обо мне будут думать. Я ведь знаю, как все было на самом деле. Знаю, что сделала ради тебя все, что было в моих силах. Знаю, что выполнила свое предназначение.