* * *
В первый раз Поль попросил ее набросать на обратной стороне рекламной листовки вид из окна забегаловки, в которую они зашли на том, первом свидании, на следующий день после начала занятий в студии. На взгляд Крупининой в этом виде не было ничего необычного – ветки деревьев на переднем плане, море на заднем. Но Поль чуть ли не умолял ее сделать хотя бы набросок «этой красоты» и даже сунул ей в руку карандаш, так что она, пожав плечами, придвинула к себе листовку и начала рисовать.
- Блин, рама косая получилась, - проворчала она, закончив набросок, и, скомкав бумагу, начала искать глазами мусорное ведро.
- Не надо, отдайте! – охнул Поль и выхватил у нее смятый рисунок. – Зачем выбрасывать, нормально все!
Он разгладил листовку, а потом аккуратно сложил ее и сунул в карман рубашки. Люда удивленно приподняла брови:
- Зачем он вам?
- Да я просто… сам хочу попробовать рисовать такие пейзажи… - пробормотал молодой человек, отводя глаза. – Чтобы это был вид из окна, с рамой и подоконником. Не подумайте, я не буду копировать ваш эскиз, мне только нужен был образец, на который можно ориентироваться…
- Да можете и скопировать, - равнодушно отозвалась Людмила. – Я пейзажи все равно почти не рисую, я больше по натюрмортам. Только давайте я вам нарисую вид из окна получше и в цвете?
- Если вам не трудно! – радостно закивал Поль. Но смятый рисунок все-таки оставил себе.
С тех пор Крупинина дарила ему рисунки почти на каждой встрече. Поль показывал ей то красивый вид на море с парусниками, то кошку возле мусорного бака, то увядающий цветок на клумбе и уговаривал изобразить все это на бумаге. А потом забирал все, что она рисовала – и вполне приличные этюды, которые она делала дома, и самые захудалые наброски, порой состоящие из нескольких штрихов и забракованные девушкой. Кто бы еще стал собирать все ее творческие работы, даже испорченные, если не влюбленный в нее человек?
* * *
- Нет-нет, сегодня не надо ничего рисовать, - ответил Поль, открывая перед Людой дверь. – Сегодня твой вечер, и ты будешь делать только то, что тебе нравится.
* * *
Крупининой и так все нравилось на встречах с Полем. Если не считать этой его причуды с рисунками, с ним ей было просто невероятно хорошо. Он умел поддержать беседу на любую тему, с ним можно было обсуждать все, что Людмиле было интересно, с ним можно было дурачиться или вести серьезный спор… На занятиях он был лучшим ее учеником, на прогулках – галантным кавалером, а когда она в первый раз предложила ему зайти к ней в гости, принес с собой коробку ее любимых профитролей, хотя она ни разу не говорила ему об этом лакомстве. Правда, вручив ей коробку, гость переключил свое внимание на ее рисунки – стоило ему войти в комнату, и он уставился вытаращенными глазами на мольберт, с которого сползла закрывающая начатую картину ткань.
- Это же… «Английский завтрак»! - выдохнул он шепотом.
- Ага, я именно так собираюсь ее назвать, - кивнула Крупинина. – Но как ты догадался – там же пока еще только одна колбаска нарисована…
- Так ведь именно такие колбаски британцы на завтрак готовят, я в сети фотки видел, - торопливо забормотал Поль. – И вон тот овал – это ведь будет желток яичницы, правильно?
- Да, точно, - улыбнулась художница и поманила его на кухню. – Ладно, пошли чай пить.
Но выманить Поля из комнаты, заставленной холстами в рамах и заваленной эскизами, оказалось непросто. Он сунул нос почти везде и выпросил у Людмилы несколько старых набросков, которые она собиралась выкинуть, после чего девушка попыталась вручить ему один из своих готовых натюрмортов, которые считала удачными, но от этого подарка гость, к ее крайнему удивлению, вежливо отказался.
- Это классная картина, но тебе лучше оставить ее у себя, - заявил он, осторожно взяв в руки изображение расстеленного на траве пледа, на котором лежали салфетки со всевозможными бутербродами. – Ее потом можно будет продать.