Он тогда долго не мог восстановиться, несколько месяцев терпел болезненные витаминные уколы и ел ужасно надоевшую ему полусырую печенку. Каждый визит Анны начинался с ее извинений и предложений расстаться и больше никогда не видеться и с его заверений, что они не расстанутся ни за что. Но задерживаться на этом времени его память не стала, она неслась дальше, к гораздо более приятным, счастливым моментам.
Они с Анной, уже помирившиеся, лежат на крыше высотки. Небо на востоке уже заметно посветлело, до восхода солнца остается не так много времени, но девушка не торопится в укрытие - риск пьянит, делая их свидание еще более впечатляющим.
- Мне давно, ну очень давно не было так хорошо!.. - шепчет она.
- Давно - это сколько? - не слишком тактично интересуется Станислав.
- Не важно, - хмурится Анна, и он не решается расспрашивать дальше. Но в голову уже начинают лезть совсем не радостные мысли: о том, что она еще до его рождения была такой же молодой и красивой, как сейчас, о том, что она ничуть не изменится через много лет после того, как он состарится и умрет.
- Ты тоже можешь жить вечно, - снова шепчет Анна, без труда догадавшись, о чем он думает. Несколько секунд они молча смотрят друг другу в глаза.
- Нет, - он слегка отодвигается от нее, а потом встает.
- У тебя есть время, чтобы подумать, - не отступает она. - Пока еще много времени.
- Нет, - повторяет Станислав. - Прости, но - нет. Я хочу прожить человеческую жизнь. Прожить до конца, столько, сколько мне положено.
- Твое право, - вздыхает Анна. - Сейчас я бы на твоем месте тоже так ответила. А тогда - слишком боялась старости.
- Значит, ты считаешь, что тогда совершила ошибку?
- Да. И мне повезло, что я вовремя поняла – даже если ошибку нельзя исправить, ее можно хотя бы искупить другими делами. Правда, мне свою вину придется искупать целую вечность. Зато в моей жизни появился настоящий смысл…
Станислав молчит - что тут ответишь? - а она вдруг с разбегу вскакивает на перила окружающей крышу решетки, взмахивает руками и прыгает вниз. Ее друг испуганно кидается к краю - знает, что для нее это безопасно, и все равно не может себя сдержать. И, остановившись возле решетки, с восторгом смотрит, как огромная летучая мышь выделывает в воздухе "мертвые петли"...
Станислав приоткрыл глаза, снова возвращаясь в настоящее, в собственную прихожую, на полу которой уже разлилась огромная багрово-красная лужа. Из распахнутой входной двери тянуло ледяным сквозняком. А в проеме как будто мелькнула какая-то тень...
- Анна... - выдохнул Станислав и закашлялся от боли. Прихожая снова погрузилась в темноту.
На мгновение Анна замерла на пороге, с ужасом глядя на распластанного по полу мужчину. Ей не надо было даже приближаться к нему, чтобы понять - он доживал последние минуты своей жизни. Запах крови кружил голову, мысль о том, что она потеряла единственного близкого человека, сводила с ума. А надежда на то, что она еще может не потерять его, была и вовсе невыносимой. "Он никогда этого не хотел! Он был против! Он будет так же, как и ты, об этом жалеть, он будет тебя ненавидеть!!!" - вихрь мыслей вертелся все быстрее, но девушка уже стояла на коленях перед умирающим, и ее тонкие пальцы проворно расстегивали его воротник.
- Я все равно тебя потеряю, - прошептала она, оторвавшись от шеи Станислава, и впилась клыками в собственную ладонь. - Но у меня впереди - вечность, чтобы добиться твоего прощения!..
И она с силой прижала кровоточащую руку к его посиневшим губам.
СПб, 2010
Сквозь стекло
Татьяна Минасян
Сквозь стекло
Как же долго иногда тянется рабочий день! Уже все новости в Сети прочитал, над всеми свежими анекдотами похихикал, три уровня в "Радугу" успешно прошел, два раза перекуры устраивал, обедать ходил, а до конца смены все равно еще куча времени. Хоть бы ЧП какое-нибудь (маленькое, разумеется, так сказать, "ручное", и чтобы никто во время него не пострадал) произошло!