- Это Кэл ее направил. Он даже кирпич может сделать острым.
Хотя на лице Евы ничего не отразилось, Рено почувствовал, как напряглось ее тело.
- В чем дело? - поинтересовался он.
Она внимательно посмотрела на него, удивляясь, когда он успел научиться так хорошо читать в ней.
- Не делай ничего такого, что меня заставит... э-э... вздрогнуть, предупредила она.
- Что ты имеешь в виду?
- Твои прикосновения.
- Я уж было думал, - сказал Рено, растягивая слова и вынимая руки из воды, - что ты так и не попросишь об этом.
- Я не это имела в виду, - поспешно произнесла Ева, увертываясь от его объятий. - То есть я это имела в виду, но только...
- Ты сама определись, имела ты в виду или не имела.
- Я имела в виду, чтобы ты не касался меня.
Тело Рено напряглось.
- У нас есть сделка, gata. Ты помнишь?
Ева закрыла глаза.
- Да, - сказала она. - Я помню... И мало думаю о чем-либо другом... Я не собираюсь отступать от нашей сделки, - продолжала она, - но если ты станешь меня трогать, я разнервничаюсь, а лезвие дьявольски острое.
Ева украдкой бросила взгляд на человека, который следил за ней жадными глазами, и даже полутьма не могла скрыть его желания.
- Я буду сидеть спокойно, - заверил ее Рено грудным голосом.
- Хорошо.
Ева наклонилась и начала брить Рено ловкими, точными движениями, периодически вытирая лезвие о влажную тряпку. При этом она старалась убедить себя, что все происходит так, как было уже тысячу раз, когда она брила дона Лайэна. Дон божился, что ее руки - одно из слагаемых его успеха. Они помогали ему выглядеть свежим и преуспевающим, когда он садился за карточный стол с видом аристократа и горсткой серебряных монет, которые не выдержали бы никакой серьезной экспертизы.
- Сейчас ни в коем случае не шевелись, - негромко предупредила Ева.
- Буду как скала, - пообещал Рено.
Она приподняла его подбородок и стала легко водить бритвой по горлу. Когда Ева закончила, она услышала продолжительный вздох Рено. Он медленно ощупал горло и шею.
- Я тебя не порезала, - быстро проговорила Ева.
- Я просто проверяю... Это лезвие чертовски острое, я бы не заметил, что меня убили, пока кровь не хлынула бы к пряжке.
- Если ты так не уверен в моем мастерстве, - произнесла она с кислым видом, - с какой стати ты захотел, чтобы я тебя побрила?
- Я задаю себе тот же вопрос.
Ева скрыла улыбку и стала полоскать тряпку в холодной воде. Она все еще продолжала улыбаться, когда повернулась к нему с мокрой тряпкой в руках. Рено чуть не задохнулся, когда Ева протерла его лицо, затем для надежности повторила операцию.
Капельки воды стекали по плечам Рено и находили убежище в темной поросли на груди. При вдохе и выдохе они дрожали и сверкали, словно были из перламутра. У Евы родилось искушение потрогать эти капельки, причем желание было настолько сильным, что она вынуждена была резко отдернуть руку.
- Что-то случилось? - хрипло спросил Рено.
Ева покачала головой, сделав это слишком энергично. Рассыпавшиеся волосы упали ей на плечи и на грудь Рено.
- Прости, - шепнула она.
- За что же?
Ева удивленно посмотрела на него, собрала волосы в пучок и закрепила на затылке.
- Мне больше нравится, когда они распущены, - признался Рено.
- Это когда как.
- Не для меня, gata.
- Подними руки, - сказала Ева.
Рено поднял руки и терпеливо ждал, пока она наливала воду в миску и ополаскивала ему лицо, шею и ключицы.
- Ни единого пореза, - отметила она с удовлетворением. - Когда покончишь с купанием, я принесу лещину.
Прежде чем Рено успел что-либо возразить, Ева направилась к лагерю.
Мысль о том, чтобы раздеться, искупаться и ожидать ее возвращения обнаженным, была очень соблазнительной. Однако воспоминание о глубоких лошадиных следах у родника вернуло его на землю: было непростительной глупостью даже рассматривать такой вариант.
Он мог еще каким-то образом сдержаться, сосредоточившись то на прикосновении к прохладной девичьей коже, то на ее прерывистом дыхании. Но если он будет без одежды, когда подойдет Ева, ему с собой не совладать.
Ругаясь на самого себя, Рено разделся, вымылся, натянул свежее белье и быстро влез в брюки. Лишь после этого он принялся за верхнюю часть тела. Он взял в руки чистую рубашку, когда из темноты раздался голос Евы.
- Рено!
- Иди сюда. Я вполне в приличном виде.
Она подошла достаточно близко, чтобы разглядеть его влажные обнаженные плечи и темный силуэт ног в джинсах.
- Спасибо, - сказала она.
- За что?
- Что ты не испытываешь мою стыдливость.
- Странные слова для...
Рено не смог закончить фразу. Ему не хотелось думать о Еве как о девушке из салуна. Он раздраженно разглаживал рубашку, которую собирался надеть.
Затем ему пришла идея получше.
- Приведи ее в порядок, хорошо? - попросил Рено, протягивая ей рубашку. Видя, что Ева колеблется, он саркастически добавил: - Я знаю, что это не входит в условия нашей сделки.
Она взяла рубашку и энергично встряхнула ее. Он наблюдал за ее действиями. В лунном свете его глаза приобрели серебряный оттенок. Было очевидно, что ей привычно обращаться с мужской одеждой.
- Ты очень ловко орудуешь, - заметил Рено.
- В последнее время дон не мог сам одеться, тем более застегнуться, пояснила Ева.
- Тогда ты не откажешься помочь мне?
Она удивленно ответила:
- Нет. Вытяни руки.
Он выполнил просьбу, и Ева накинула на него рубашку.
- Застегнешь ее? - Без обиняков спросил он.
Ева настороженно посмотрела на него.
- Ты не обязана, - предложил он. - Это не входит в условия...
-...нашей сделки, - пробормотала Ева, принимаясь за первую пуговицу. Кошмар! Я думаю, что потом ты пожелаешь, чтобы я раздела тебя.
- Чертовски хорошая идея! Ты добровольно соглашаешься на это?
- Нет, - поспешно возразила она. - Это не входит в условия...
-...нашей сделки.
Ева стрельнула в него взглядом. Рено улыбнулся.
Ева занялась пуговицами. Она старалась не думать о том, насколько отличалось мощное тело Рено от дряблого старческого тела дона Лайэна.
Но это ей плохо удавалось. Крупное тело Рено дышало здоровьем и силой.
- А почему жена не заботилась о Лайэне? - спросил Рено.