— Знаю, — ответила я, и, не обращая внимания на свою реакцию, обернулась, чтобы взглянуть на него. — Мне нужно в туалет.
— Там противно, — заверил он и запустил пальцы в темно-русые волосы.
Я пробежалась глазами по его темной рубашке и джинсам, по которым стало понятно, что он не пытается хорошо выглядеть... Он просто хорошо выглядит.
— В твоих глазах я избалованная девчонка? — съязвила я, чтобы увидеть его улыбку.
— Избалованная? — спросил он и прошелся взглядом по моему телу.
Его взгляд обжог мою кожу, и я выдохнула, придя в замешательство от своей реакции на него. Такого со мной не было... никогда. Я общалась с парнями — сыновьями папиных клиентов. Но не с парнями, которые вызывали во мне... чувства.
Его глаза замерли на моем ожерелье, неприветливо сощурившись.
— О, ты точно избалованная, — с холодком проговорил он.
— Да?
— Не говоря уже об отчаянности.
Мои глаза распахнулись. Весь разговор пошел наперекосяк.
— Если ты цепляешь парней в барах, будь поскромней. Меня пугает то, как ты на меня пялишься.
Я резко втянула в себя воздух, электрический разряд моментально исчез. Какой придурок.
Больше он ничего не сказал, развернулся и пошел обратно в толпу.
Когда я зашла в туалет и закрыла за собой дверь, внутри меня все перевернулось. Мне же не показалось?
Через пару минут я вышла из туалета, все еще в шоке от самоуверенности того парня. В Париже я провела всего два с половиной года, но неужели теперь в штатах с парнями знакомятся так?
Я пробралась на танцпол к Элоди и Элис, которые все еще танцевали в гуще толпы. Полностью отдалась музыке и танцевала до такой степени, что на лбу выступили капли пота. Сегодня я точно высплюсь.
Боковым зрением я заметила парня из мужского туалета: сидя за барной стойкой, он не сводил с меня глаз. Затем встал и скрестил на груди руки, продолжая смотреть на меня. К нему наклонилась привлекательная брюнетка и что-то прошептала на ухо. Он то ли кивнул, то ли потряс головой на ее слова, но так и не отвел взгляда от моих глаз.
Я покажу тебе избалованность и отчаянность.
Обратив все свое внимание на танцы, я больше не смотрела на него. Возможно, у него и были наикрасивейшие глаза, но я не собиралась тратить свое время на осуждающих придурков.
Мы танцевали до последнего, до закрытия бара. Вслед за потоком вспотевших тел мы направились к выходу. Я оглянулась через плечо: Марко шел за нами. Пока мы брели к машине, я постоянно осматривала все вокруг.
Марко нажал на кнопку на брелке, и двери разблокировались. Он открыл заднюю дверцу, и мы втроем залезли на сиденье.
— Как же было весело, — заявила я, как только мы оказались в безопасности машины и поехали в общежитие.
На меня посмотрели Элоди и Элис: такие же потные и такие же взлохмаченные, как и я.
— Мы так рады, что ты с нами, — одновременно сказали они.
Мы вместе рассмеялись.
— Ну, теперь можно спросить о...? — кивком головы Элис указала на Марко, сидящего на переднем сиденье.
— Все в порядке, если ты не хочешь рассказывать, — добавила Элоди, бросив взгляд на Элис.
— Да все нормально, — заверила я. — В прошлом университете у меня были кое-какие неприятности. Меня пытались похитить.
Элис вздохнула.
— Они ранили моего телохранителя, но, благодаря приехавшей полиции, не успели схватить меня. Они сбежали, и их до сих пор не поймали.
— О боже, — вырвалось у Элоди.
— Все еще хотите со мной общаться? — наивно спросила я.
— Не этого я ожидала, — сказала Элис.
— Я надеялась, что ты голливудская звезда под прикрытием или что-то типа того, — добавила Элоди.
Я потрясла головой.
— Ничего впечатляющего. Просто какие-то идиоты захотели выманить деньги у отца с помощью меня, — продолжила я.
На лице Элоди отразилось волнение.
— По-твоему, ты все еще в опасности?
Я пожала плечами.
— Не знаю. На всякий случай со мной охрана.
— Ты и пистолет с собой носишь? — спросила Элис.
— Господи, нет. Я бы себя ранила. Но не волнуйся: я обучалась приемам самообороны и знаю, как врезать парню по яйцам.
Они рассмеялись, отчего улетучилось все напряжение, созданное темой разговора.
По радио заиграла песня в стиле кантри.
— Обожаю эту песню! — объявила Элис.
— Сделай погромче! — крикнула Элоди Марко, который неохотно подчинился.
Вот так — будто бы и не было никакого разговора. Всю дрогу домой мы подпевали песням, несмотря на смятение Марко.
Когда мы зашли в общежитие и пожелали друг другу спокойной ночи, Марко проверил мою комнату. Как только он вышел в коридор, я сказала:
— Спасибо, Марко. За все.
Он кивнул, и я понадеялась, что, несмотря на все приготовления с его стороны для обеспечения моей безопасности за пределами кампуса, он осознал, насколько мне нужно с кем-то подружиться. Маркл подошел к своей комнате, находящейся слева от моей.
— Закройте дверь, — приказал он, прежде чем шагнуть в комнату.
Я закрыла дверь на замок, прислонилась к ней и выдохнула. Я изо всех сил пыталась расслабиться и забыть обо всем, что произошло со мной. Жила настоящим, как мне советовал психотерапевт на последнем сеансе. Впервые за долгое время я смеялась, по-настоящему смеялась.
Но я была в одиночестве.
Впервые после Парижа.
Отчего я молилась быть настолько же сильной, насколько таковой себя считаю.
— Le foude fortune... Это еще не конец...
Я подскочила — вся в поту, пульс зашкаливает. Осмотрела всю комнату, ожидая, что надо мной появится француз в маске. Но мягкий свет гирлянды, повешенной у потолка, убедил меня, что в комнате никого не было. Мой взгляд переместился на дверь. Закрыта.
Я продолжала прислушиваться к шагам Марко, хотя здравомыслящая часть мозга подсказывала, что мне приснился кошмар.
Но никаких шагов не было. До меня только доносилась отдаленная латиноамериканская музыка из комнаты на нижнем этаже.
Я выдохнула всей грудью, убедившись в своей безопасности. Убедившись, что мне приснился кошмар. Убедившись, что я справлюсь.
Сползла с кровати и сняла с себя пропитанную потом одежду. Схватила чистую футболку и натянула ее на себя. И, залезая обратно в кровать, я осознала неутешительную истину. Француз застрял в моей голове. И я не смогу заснуть.
Глава 3
Кресли
Утром за завтраком я присоединилась к Элоди и Элис. Я взглянула на Марко: он стоял у ближайшей стены в столовой, скрестив руки на груди. Невооруженным глазом было понятно, что он не вписывается в атмосферу кампуса. Да, люди более старшего возраста здесь учились, но они не жили в общежитии. Не ходили в столовые. Не стояли в конце аудитории. Люди начнут интересоваться. Тем более, завтра наступит первый учебный день.