— Тристан! — завопила я, пытаясь кинуться к нему, но француз крепче сжал меня.
— Ну уж нет, — сказал он.
Кровь, подобно чернилам, расплывалась по рубашке Тристана над сердцем и показалась на бедре. Каким-то образом держась на ногах, он поднял пистолет, прицеливаясь во француза. Но поскольку я по-прежнему прикрывала того, Тристан не мог выстрелить.
Мое тело задрожало, пока я наблюдала, как лицо Тристана белеет. Ему требовалась помощь, и срочно.
— Что будешь делать теперь, телохранитель? — выдавил из себя холодно и насмешливо француз. — Спасешь ее или себя?
Его язвительный смех смешался с моим страхом потерять Тристана, отчего я набралась нужной храбрости и потянулась к запрятанному в джинсах оружию. Трясущимися руками сняла предохранитель с пистолета, как учил меня Тристан.
Француз был слишком занят поддразниванием Тристана и не заметил, как я вытащила из джинсов пистолет.
— Я без особых хлопот подстрелил и другого ее телохранителя, — продолжил он. — Он выжил или теперь закопан глубоко под землю?
Я расставила ноги и прицелила дуло пистолета в его ногу, закрыла глаза — господи, лишь бы попасть в него, а не меня, — и выстрелила.
Бах!
— Какого… — Француз ослабил хватку и отпрянул назад, пораженный внезапным грохотом и пытающийся понять, куда прилетела пуля.
Я рванула в сторону от него, и Тристану потребовалось всего мгновение. На маленькой кухне эхом прогремел выстрел.
Из заклеенных ртов Элоди и Элис сорвался крик.
Француз отшатнулся, но успел направить на меня пистолет.
Я замерла с широко распахнутыми глазами, а сердце упало в пятки.
Бах!
Я отскочила так быстро, что чуть из кожи не выпрыгнула.
Пуля меня не задела.
Она прилетела французу прямо в лоб.
Я отвела взгляд от его окровавленного тела, завалившегося на столешницу, и посмотрела на Тристана, который по-прежнему держал пистолет наготове. Я поспешила к нему. Кровь пропитала почти всю его рубашку.
— О боже, пожалуйста, держись.
— Я в порядке, — сказал он, хотя я знала, что это была неправда. — Детка, ты отлично справилась.
Моя голова кружилась, а я была готова вот-вот рухнуть в обморок. Сделав глубокий вдох, я сосредоточилась на том, что нужно помочь Тристану. Теперь мне нужно было быть сильной. Я достала телефон, но рука так сильно тряслась, что мне с трудом удалось набрать номер. Как только у меня получилось, поднесла его к уху.
— Мы в подвале Горхэм-Холла Университета Ремингтон. Пришлите полицию и скорую! — Я повесила трубку и взглянула на Тристана, который подошел к телу француза, распластанному на полу. Хотя он явно был мертв, Тристан все равно пнул пистолет подальше в сторону. Убирает все риски.
— Пожалуйста, скажи, что с тобой все будет хорошо, — проговорила я, нуждаясь в спокойствии.
— Поверхностные раны, — заверил он меня прежде, чем позвонить Бриггсу.
Я схватила со стола нож и подбежала к Элоди и Элис. Сорвала с их ртов изоленту, и они судорожно вздохнули.
— О боже, — проревела Элоди, слезы лились по ее щекам.
— Все закончилось? — сквозь рыдания спросила Элис.
Я разрезала ленту на их лодыжках и запястьях. Затем они кинулись на меня с крепкими объятиями.
— Как же было страшно, — проговорила Элоди. — Я думала, он убьет нас.
— Простите меня, — отозвалась я, ощущая лишь раскаяние оттого, что навлекла на них опасность.
— С нами все будет хорошо, — сказала Элис. — Со всеми нами.
За стенами здания заревели сирены.
Я отпустила девчонок и повернулась к Тристану, который проверял карманы француза.
Когда он поднялся, его лицо совсем побледнело.
— Ты потерял много крови, — сказала я. — Тебе нужна скорая.
— Нужно убедиться, что его подельника здесь нет.
Кто-то вбежал в кухонные двери, и мы все инстинктивно отскочили назад.
Бриггс.
Из нас вырвались облегченные выдохи.
Взгляд Бриггса упал на мертвого француза.
— Неплохо.
— Остальных нашел? — спросил Тристан.
Бриггс заметил его раны.
— Чувак, ты в порядке?
— Ему нужна скорая, — вмешалась я.
— Был только один парень, — пояснил Бриггс, зная, что Тристан будет стоять на своем до последнего. — Полицейские задержали его и теперь допрашивают. По записям из аэропорта видно, что они летели вдвоем.
Я выдохнула, боясь даже разрешить себе поверить в то, что все было позади.
В помещение ворвались работники скорой. Один из них поспешил к французу, остальные начали осматривать Тристана.
Он взглянул на меня. В его взгляде читались те же мысли, которые крутились у меня в голове.
— Все закончилось, — прошептала я.
Глава 32
Кресли
— Как ты? — спросил Тристан, сжимая мою ладонь и сидя рядом в частном самолете моего папы.
— За десять минут ничего не изменилось, — ответила я, пытаясь не сорваться на него.
— Значит?..
— Я злюсь на своего парня, которому только что сделали серьезную операцию, но вместо того чтобы находиться под присмотром в больнице, ослушался врача и сопровождает меня домой.
— Я в порядке, — заверил он меня, хотя швы на его плече и бедре могли бы заявить об обратном.
— Разве? — давила я. — Потому что ты до чертиков меня напугал.
— Это часть работы, — ответил он. — Как ты? Ты испугала меня, когда вытащила пистолет.
— Это часть работы, — ответила я с каменным лицом, изо всех сил пытаясь выкинуть из головы образ мертвого француза. Мертвого француза, которого Тристан убил из-за меня. Того, кто всадил две пули в моего парня из-за меня.
— Я был бы в порядке, если бы с тобой все было хорошо, — ответил Тристан, грустно улыбнувшись мне.
— Знаю.
Я выглянула в окно, наблюдая, как в небе растворялись облака, а в голове вертелось столько беспорядочных мыслей.
— Ставлю пенни на каждую твою мысль, — сказал Тристан, понимая, что все произошедшие за последние сутки события нахлынули на меня.
Я повернулась к нему с мрачными мыслями в голове.
— Мне нужно кое-что сказать.
— Хорошо, — поддержал он.
— Я не хочу расстраивать тебя.
— Ничто из сказанного не расстроит меня, только если ты не решишь вышвырнуть меня из своей жизни.
Я закатила глаза, зная, что ни за что в жизни не порву с парнем, который не раз спасал мне жизнь — и не только в прямом смысле.
— Я знаю, что мне не удастся встретиться с твоими родителями, но мне бы хотелось сказать им пару вещей.
Он сощурился и вопросительно нахмурил брови.
— Каких вещей?
— Ну… для начала, что ты самый смелый человек, которого я знаю.
Он закатил глаза.
— И пусть тебе не нравится, когда я тебя так называю, но ты настоящий супергерой. — Я оставила без внимания стон, сорвавшийся с его губ, и продолжила: — Знаю, что больше всего на свете ты хочешь вернуться в тот день, когда тебе было девять и все изменить. Но я бы хотела, чтобы они знали, что ты делаешь все возможное, чтобы искупить вину. И тебе это удается. Смотри, ты дважды спас меня.