— С тобой все в порядке, Дейзи?
Эван встал позади и обернул свои руки вокруг меня, пока я нарезала сыр. За исключением тошноты, вызванной нервами, я чувствовала себя довольно прилично, и лучшее, что я могла сделать, это продолжать двигаться и не сидеть на месте. Но через несколько секунд я осознала, что сегодняшний вечер не принесет мне ничего хорошего.
— Да, — вздохнула я и потерла тыльную сторону руки Эвана, которая лежала на моей талии. — Я очень стараюсь не расстраиваться, поэтому мне может понадобиться чуть больше алкоголя.
Эван улыбнулся и повернул меня к себе.
— Я знаю, сейчас немного рано, но думаю, что это может помочь удержать улыбку на твоем лице. — Эван завел руку себе за спину и вытащил подарочный пакет от Тиффани.
Я чуть сознание не потеряла от его бледно-голубого цвета и белой ленты.
— Бог мой! Тиффани? Ты с ума сошел?
Эван засмеялся и покачал головой.
— Я схожу с ума от тебя, поэтому просто открой это.
Я выхватила пакет, который он держал на указательном пальце. Даже белая бумага казалась первоклассной. Я открыла упаковку и нашла кулон-подвеску, которую всегда хотела. Однажды я купила дешевую подделку у уличного продавца на Манхэттене, так как не могла позволить себе купить оригинал. Я держала подвеску в руке, пропустив цепочку сквозь пальцы.
— Теперь ты можешь перестать носить подделку. Не знаю, помнишь ли ты, но я был с тобой, когда ты ее покупала. Тогда мы поехали в город с Джеком, чтобы выбрать кольцо для Элли. Ты заметила, что парень ее продает и подпрыгнула от счастья, потому что это был именно тот кулон от Тиффани, который ты всегда хотела. Я сказал тебе, что это подделка, а ты улыбнулась и ответила, что оно будет отличной заменой до тех пор, пока ты не получишь настоящий.
— Ты прав. Как я могла это забыть? — Я не могла поверить, что Эван вспомнил тот день четырехлетней давности.
— Так что, думаю, пора тебе получить оригинал. — Эван нежно взял мое лицо в руки и улыбнулся. Я провела пальцами по его рукам. — Я никогда не думал, что можно так сильно кого-то любить, как люблю тебя. Знаю, сейчас… достаточно трудное время для всех нас. Но ты делаешь меня таким счастливым. — Эван провел своим большим пальцем вдоль моей нижней губы и прижался своим лбом к моему.
До Эвана все в моей жизни было подделкой. Но вот, наконец, я действительно получила то, что никогда не хотела отпускать. На это Рождество будто сбылись желания моего детства, когда я была маленькой девочкой, и смотрела фильмы о принцессах. Даже несмотря на то, что я потратила слишком много времени, ища в неправильных местах, мой принц действительно существовал.
— Ты тоже делаешь меня счастливым. Боже, Эван… Я так сильно тебя люблю.
Я заскочила на Эвана и поцеловала его с большей страстью, чем должна была, учитывая, что большинство членов моей семьи находились в соседней комнате. Он застонал мне в губы, поднял меня и посадил на рабочую поверхность. Я оттолкнула лоток с едой в сторону и обвила свои ноги вокруг его талии. Всосала его нижнюю губу в тот момент, когда он попытался отстраниться.
— Черт, Дейзи, ты меня убиваешь. — Несмотря на протест, он обнял меня и снова обрушил свои губы на мои. Я притянула его ближе.
— Бог мой! Это же Рождество! Скоро должен родиться маленький Иисус, а эти двое занимаются безобразием прямо рядом с лотком для сыра! — Голос Джека раздался со стороны кухонных дверей.
Продолжая целовать Эвана, я показала ему указательный палец. На минутку оторвавшись от его губ, я повернулась к Джеку.
— Мы еще не закончили.
Эван засмеялся, когда я вернулась к его губам.
— Ну же, Дейз. — Он отстранился, когда я прошлась руками вверх-вниз по рукавам его темной рубашки. — Я сегодня ночую у тебя, помнишь? — Эван поцеловал меня в щеку и прошептал: — Ты можешь благодарить меня всю ночь. — Он схватил мою руку и переплел наши пальцы.
Я спрятала свое лицо у него на груди, пока Эван поднимал меня и опускал со столешницы вниз.
— Что она там делает? Пейдж пошла туда еще полтора часа назад, чтобы положить сыр на поднос. Пейдж! — Я еще глубже спрятала голову на груди у Эвана, услышав голос своей матери, которая шла по коридору.
Джек качал Джека-младшего на руках, и смеялся над нами.
— И это крестные родители, которых мы выбрали для тебя. Извини, приятель.
Малыш был одет в костюм Санты и смотрел на нас широкими глазами. В свои два месяца он, казалось, замечал все, как и его раздражительный отец.