Натали придвинулась ближе и поцеловала меня в щеку.
— Вот почему я рядом. Чтобы не дать тебе расклеиться. Кодекс лучшего друга.
Я кивнула и оперлась на ее плечо. Я скучала по Эвану и даже по своей маме. Я держала их обоих на расстоянии вытянутой руки, рассказывая только то, что им нужно было знать, и оставляла в тайне то, как я проводила свои дни. Такая ноша была изнурительной.
— Дейзи, почему ты плачешь? — Анжелика поглядывала на меня из-за своей матери, нахмурив лоб.
Я взяла ее к себе на колени и покачала головой.
— Все в порядке. Взрослые иногда ведут себя странно. Я думала, что у тебя в комнате чайная вечеринка.
— Да, но стало скучно, поэтому я захотела, чтобы вы с мамой присоединились. Мои животные на самом деле не говорят, мне приходится притворяться и говорить вместо них, а это утомительно.
Я улыбнулась и поцеловала ее в щеку. Мне вспомнились те дни, когда я заставляла Джека играть со мной в чайную вечеринку. Он ворчал и жаловался, но лишь до тех пор, пока к нам не присоединялся один или два его трансформера, тогда все налаживалось. Боже, как я скучаю по нему. Его потеря сейчас ощущалась гораздо болезненнее. Я никогда так сильно не нуждалась в старшем брате, как сейчас.
— Привет, есть кто дома? О, Пейдж, привет. Как ты себя чувствуешь? — Комната наполнилась голосом мужа Натали, и Анжелика быстро встала, чтобы его обнять.
— Так себе, Коннор. Спасибо.
Муж Натали поднял свою дочь и поцеловал ее в щеку. Он был выше шести футов, так же, как и Эван, Анжелика выглядела крошечной у него на руках.
— Ох, привет, красавица!
Коннор поцеловал Натали в губы и обнял ее за талию. Они были красивой и счастливой семьей. Мое сердце сжималось от боли, когда я наблюдала за ними. Я знала, то простое счастье, которое они разделили, никогда не будет моим. Но оно может быть у Эвана. Я стояла у него на пути.
— Эй, ребятки, я пойду. Немного устала.
Перед уходом я подошла и быстро поцеловала Натали с Анжеликой на прощание. Грусть, которая поселилась в моем сердце, душила, и мне необходимо было быстро покинуть дом моей подруги.
— Пейдж, пожалуйста, хорошо подумай, прежде чем сделать что-нибудь, — сказала Натали мне вслед, прежде чем я открыла дверь.
— Не волнуйся, теперь я все поняла. Спишемся позже, ладно?
Не оглядываясь, я поспешила к своему автомобилю настолько быстро, насколько позволяли мне мои больные ноги.
В моей голове уже начала вырисовываться картина. Мне нужно начать процесс разрыва отношений. Это было правильно, хотя сама идея причиняла чертовскую боль. Но я побуду эгоистичной еще одну ночь. У Эвана сегодня вечерняя смена, поэтому он приедет ко мне после девяти. Я дам ему, дам нам, еще одну ночь вместе.
Разойтись с ним после этого будет не так уж трудно. Он постоянно работал, а мои новые проекты занимали весь день, меня не просили приезжать в офис, и я много работала дома. Через некоторое время Эван заметит, что мы отдаляемся, вот тогда мы и разойдемся.
Нужно сделать так, как я задумала и не разбить свое сердце, когда я позволю уйти единственному мужчине, которого я искренне любила. Это не сработает, если я не буду убедительна. Всего одна моя слеза и он никуда не уйдет. Мне придется быть жестокой, чтобы сделать лучше для него, и это убивает меня.
ГЛАВА 30
Я лежала в своей постели и водила пальцем вперед-назад по стороне кровати, на которой всегда спал Эван. Положив голову на его подушку, я закрыла глаза, вдыхая аромат. Мне нравится его запах, смесь туалетной воды и пота — это мой Эван. Одно из самых любимых ощущений — это когда моя голова покоится на его плече. Я посмотрела на часы на прикроватной тумбочке. Девять. Эван в любую минуту может открыть дверь. Может, мне стоит сразу попросить, чтобы он вернул ключ? Он и так не придет в мой дом, но такая просьба сделает наш разрыв окончательным. Осознание этого убивало меня, но это был единственный способ. После этого вечера Эван станет просто памятью — милой, прекрасной, и, если я правильно понимаю нынешние переживания в душе, мучительной памятью. Я всегда буду ему принадлежать, но больше не могу заявлять на него свои права. Это было бы эгоистично и неправильно. Я буду первой в его жизни, кто подумает о нем.
Входная дверь открылась. Шоу начинается. Я вытерла слезы с лица и выключила лампу. Красное, опухшее, полное печали лицо, было гораздо проще скрыть в темноте. Единственный свет в комнате попадал от уличных фонарей, которые проглядывали сквозь оконные жалюзи. Эван прошел сквозь мою небольшую прихожую в спальню. Я улыбнулась, когда он наклонился и легонько сел на край кровати, скорее всего, думая, что я сплю.