- Нет, - медленно произнес он, не сводя с меня пристального взгляда, от которого я чисто машинально потянулась к занавеске в попытке прикрыться.
Повисла пауза, а Греков все продолжал прожигать меня взглядом своих темных глаз. Прошла, казалось, целая вечность, и я даже слегка вздрогнула, услышав его голос.
- Примерь что-нибудь красного цвета.
В голове крутилось масса язвительных фраз, по поводу пошлости его выбора, но все они почему-то застряли прямо в горле, и я лишь нервно сглотнула, безвозвратно утопив их.
У меня было несколько вариантов на выбор, но красный был совершенно не моим цветом, и я остановилась на темно-вишневом комплекте, несмотря на его провокационную откровенность. Нежное кружево было только намеком на ткань и совершенно ничего не скрывало. А уж о крошечном размере трусиков и разговор нечего было вести.
Глядя в зеркало, я чувствовала себя совершенно обнаженной, что было недалеко от истины. Когда я распахнула штору, то моментально привлекла внимание Грекова. Чашка с кофе зависла в его руке и только через пару секунд продолжила свое движение, опустившись на столик. Он медленно поднялся и направился в мою сторону. Обжигающий взгляд блуждал по моему телу, и я точно знала, о чем он сейчас думает. Щеки запылали от этой мысли, окрашиваясь в цвет комплекта, который, видимо, сейчас действовал на Грекова, как красная тряпка на быка. Хотя к чему эти сравнения, и красная тряпка, и бык явно фигурировали в сложившейся ситуации.
По мере того, как он сокращал между нами расстояние, я стала пятиться назад, пока не уперлась в зеркало. Оно обжигало меня своим холодом, но я этого почти не чувствовала. Вернее, просто не могла сосредоточиться на этих ощущениях, так как тело горело огнем от его близости. Греков резко задернул штору, не разрывая нашего зрительного контакта, и мы остались наедине. Вернее, это была просто имитация уединения. К нам могли заглянуть в любой момент, и только от одной этой мысли эмоции зашкаливали.
Я могла что-то сказать, но молчала. Могла возмутиться, но лишь зависла в ожидании его дальнейших действий, передав инициативу в его руки.
Стон, сорвавшийся с моих губ, выдал мое состояние, как только Греков подхватил меня и поставил на пуфик. Теперь наши лица были на одном уровне, и я уже не смела отвести взгляд. Я снова вздрогнула от касания его пальцев, которые медленно заскользили по моему телу, очерчивая контуры белья. Это было удовольствие на грани. Пытка, которую было невозможно вынести. И я сорвалась, прижимаясь к его губам, требуя поцелуя. Ответ последовал незамедлительно, страстный и неистовый. Те чувства, которые я испытывала сейчас, мы делили на двоих. Запретное желание захлестывало так, что все остальное становилось неважным.
По мере того, как восстанавливалось мое сбившееся дыхание, в голову с трудом, но все же стали проникать мысли о том, что произошедшее сейчас между нами попадает под разряд чего-то крайне неприличного.
А вот на довольном лице Грекова не было и тени стыда.
- Как я теперь этот комплект на кассу отдам? – озвучила я негромко свои мысли, уже реально оценивая масштаб совершенного.
Его губы тронула ленивая улыбка, и он накрыл мою прикрытую крошечными трусиками попу своими широкими ладонями, притягивая к себе. Я затрепыхалась в его объятьях в нелепых попытках возмутиться, но была тут же отпущена, успев услышать перед этим звук отрывающегося ярлычка.
- Не снимай его, - прошептал он мне, слегка касаясь губами шеи, и вышел из примерочной, а я быстро натянула свои вещи и вылетела за ним.
- Мы берем все, что она мерила, и вот это, - протянул он ярлычок девушке на кассе и придвинул сгорающую от стыда меня к себе поближе.
Но на этом мое самобичевание не закончилось. Пробегая взглядом по салону, я наткнулась на маленькую горящую красную точку и чуть не застонала в голос. Мужчина, стоявший рядом, моментально почувствовал мое напряжение.
- Что-то не так?
- Здесь же камеры! – зашипела я, стараясь, чтобы меня расслышал только он.
- Хочешь, чтобы я забрал видеозапись? – услышала я вопрос, произнесенный совершенно ровным тоном.
У него что, стыда совсем нет? Я тут, значит, отдуваюсь за нас двоих, сквозь землю того и гляди провалюсь, а он и в ус не дует!
- А ты можешь? – все-таки спросила с надеждой.
Он наклонился ко мне, и я вся напряглась в ожидании его ответа, так как наш разговор не предназначался для посторонних ушей. Но Греков не торопился отвечать, водя кончиком носа по моей мочке, заставляя меня кусать губы от острых ощущений, которые я получала от контраста испытываемых в этот момент чувств.
- Лилия, Лилия, какая же ты плохая девочка, оказывается, - от его фразы у меня глаза округлились.