На мой промах в одежде Греков, видимо, вообще не обратил внимание. Ну, по крайней мере, по выражению лица ничего прочитать было нельзя.
- Ой, я, кажется, вас забыла предупредить по поводу цвета в одежде. У меня сегодня блек-вечеринка, - извиняющимся тоном произнесла Василиса, хотя в ее глазах и намека на это не было.
- То, что ты заставила всех черные труханы надеть, сестренка, не делает тебя королевой вечеринки. Тем более, моей вечеринки, - вмешался Денис.
- Видимо, некоторым. вообще не до этого было, - и Денис подмигнул Грекову. – У них и своих дел полно.
- Ооочень много было дел, - ответил Греков с улыбкой, обнимая меня сзади и целуя в макушку.
От этого его действия мы с Василисой густо покраснели. Только вот причины у нас были разные. Я – потому что было стыдно, а Василиса от злости. Но она не теряла попыток обратить на себя внимание, постоянно провоцируя Грекова своими вопросами и унижая меня. Потом она втянула в эту игру и всю свою свиту, из поддакивающих ей девчонок. Они что-то вспоминали, шутили, а я чувствовала себя, как никогда, не в своей тарелке. Я ничего не могла на это ответить, поэтому только злилась, и подогревали это чувство воспоминая о вчерашнем инциденте с Василисой, а из нее продолжали вытекать истории нескончаемым потоком, где неизменно фигурировал Греков. Она говорила это одной из девушек, но так, чтобы обязательно все слышали.
- … и мне пришлось без трусиков ехать, так как нижнее белье я у Василька в номере оставила … - для меня это был предел.
Я резко подскочила с диванчика, на котором сидела рядом с Грековым, но отойти от него не успела, он среагировал моментально, перехватив мою руку.
На его вопрос: «Ты куда?» - произнесенный взглядом, ответила шипением:
- За лимонадом, - и стала освобождать свою руку из плена, что сделать было, естественно, нереальным. Я тянула ее отчаянно, прекрасно понимая, что вырваться, не получиться, пока он сам этого не захочет, но в этом была вся я. Идти до последнего – невзирая на результат. И именно это и прочитал Греков в моих глазах и … отпустил.
Кухня была пустой, и мои резкие движения отдавались звоном и грохотом. Лимонад можно было взять и в баре у бассейна, но я проделала этот длинный путь сюда, чтобы дать себе возможность остыть.
- Ты тут все разнести решила, пока никто не видит? – голос негромкий и настороженный, как будто Греков решил сначала прощупать почву, чтобы докопаться до причины моего буйного поведения.
- Кто Василиса для тебя? - резко разворачиваюсь и задаю вопрос в лоб.
Как всегда предпочитаю не ходить вокруг да около. Выяснить все сразу, не тешить себя надеждой.
- Она сестра Дениса.
- Кто она для тебя? – повторяю.
- Сейчас – никто.
- Сейчас? А раньше? – спрашиваю, слыша, как мой голос становится на тон выше.
- Сейчас, это не имеет значения, - подчеркивает и его голос тоже меняется, ему не приятна эта тема.
- Нет имеет! Она глаз с тебя не сводит, чуть ли, не на шею вешается, истории про вас рассказывает, как будто вы до сих пор вместе. Как будто я ей не помеха и меня вообще не существует! – повышенными тонами здесь уже и не пахло, сцену я закатывала такую, что только что вошедшие на кухню девчонки, вымелись моментально.
Дверь за ними с грохотом закрылась, благодаря резкому движению руки Грекова.
- Ты хочешь, чтобы я ей рот заклеил? – его голос тоже стал далек от уравновешенного.
- Не нужно, а то она прямо на тебе будет показывать, чем вы занимались, - ответила с обидой, вылетая из кухни.
Оказавшись в комнате, стала собирать вещи, резкими движениями закидывая в раскрытую сумку все к ряду, без разбора. Было ожидаемо, что Греков пойдет за мной.
- Она ничего для меня не значит. Просто Василиса – сестра Дена, и я не могу ее грубо отшить, как всех остальных, - его тон перешел в режим уговоров, и даже не глядя на него, понимала насколько тяжело это ему дается. Но в тот момент меня его потуги совладать с собой, совершенно не волновали, а волновали меня только я, и еще раз я.
- Да угомонись же ты, Лилия, - он попытался перехватить мою руку, но тщетно.
Когда у нас с ним было все хорошо, он называл меня – мелкая, а вот мое имя, именно в такой вариации, использовалось им редко, и показывало крайнюю степень его раздражительности.
Он как будто только что увидел, как я забиваю сумку своими вещами.
- Ты домой собралась? – произнес Греков ледяным голосом, а я как будто на себе почувствовала весь этот холод, но молчала, продолжая насилие над одеждой.
- Жду в машине, - выплюнул сквозь зубы, и дверь с грохотом закрылась за ним.
Этот звук как будто вывел меня из оцепенения, и я осела на кровать, так и не выпустив из рук спортивные штаны, которые держала в этот момент.