- Хорошо, - отвечаю, а слова льются из меня музыкой, совершенно непохожие на недавнее рычание.
Уже прикладываю попытки, чтобы выйти из автомобиля, но Греков опять притягивает меня к себе за подбородок.
- Как тебя зовут-то, мелкая?
- Лилия,- отвечаю, произнося свое имя очень медленно.
Взгляд его темнеет, и он снова целует счастливую меня.
- Лилия – вполне взрослое имя, - произносит, водя большим пальцем по моей нижней губе, одновременно удерживая за подбородок.
- Буду в четыре. Не опаздывай, - отстраняется, глядя на часы.
И я, не говоря больше ни слова, вытекаю из машины.
Как только оказалась за закрытой дверью своей квартиры, ее тишину пронзил мой громкий победный клич.
Я провела ночь с самим Грековым! Хорошо, что я живу одна, без родителей, и сейчас мне не приходится скрывать свои эмоции в подушку.
После того, как родился мой братишка, я потеряла статус самой маленькой в семье, да и не только этот статус. Все свое внимание родители уделяли только ему, а моим воспитанием занимались няни и репетиторы. Тогда я была уже довольно взрослой и все прекрасно понимала. Ждала, что вот он подрастет немного, и все станет как прежде. Но Паша был очень болезненным ребенком, и вся жизнь родителей крутилась только вокруг него. В какой-то момент я просто перестала ждать и озвучила свое решение жить отдельно. Эту новость родители встретили с одобрением, и я была даже разочарована. Надеялась, наверное, до последнего, что меня хоть отговаривать будут.
Но все же узнай мама о том, что ее доча дома не ночевала, такой бы скандал закатила. Они же меня считают самостоятельной благовоспитанной девушкой, сосредоточенной исключительно на учебе. Ну, собственно, это и не далеко от правды.
Но это же, блин, Греков! Моя мечта! И не только моя. Что будет с нами дальше, меня на данный момент не волновало. Я вспомнила, что на этот выходной у меня были планы позаниматься по двум предметам, я даже честно пыталась это сделать, но юридические термины никак не хотели складываться в логические определения в моей счастливой головке, которая то и дело кивала как болванчик, поглядывая на настенные часы. И я решила бросить это бесполезное сейчас дело, посвятив все оставшееся время своей внешности.
Ровно в четыре я вышагивала модельной походкой навстречу своей мечте. Мечта сегодня была чисто в белом. Светлый цвет очень красиво оттенял его загорелую кожу. Футболка натягивалась на его широких плечах, и через нее отчетливо прорисовывалось его идеальное тело.
Закончив разговаривать по телефону, Греков развернулся и увидел меня. Его губы тронула легкая улыбка, а вот бровь почему-то удивленно поползла вверх.
Быстро оглядев себя, поняла, что все со мной в порядке. Я приложила столько усилий, поэтому даже не сомневалась, что выгляжу отлично. Облегающие светлые джинсы, длинная маечка и коротенький пиджачок с закатанными рукавами. Все в суперобтяжку и максимально облегает мое тело, повторяя каждый его изгиб. Довершают образ туфли с открытым носом на очень высоком каблуке. Да, мое желание казаться выше рядом с Грековым показалось мне вполне естественным, но учитывая то, что именно на них он и смотрел сейчас, я как-то уже засомневалась.
- Пытаешься казаться выше, мелкая? - произнося это с улыбкой, Греков нагибается ко мне, не вынимая рук из карманов.
Его губы так близко. Неужели он собирается меня поцеловать? Вот так сразу, прямо на улице? И я не против, меня даже не задевает его риторический вопрос. Тем более это правда.
- Привет, - шепчу вместо ответа.
- Формат сегодняшнего мероприятия предполагает скорее спортивный стиль. Поэтому сбегай, переоденься по-быстрому.
Мои глаза разочарованно округляются. Блин! Три часа, три долгих часа я потратила на то, чтобы создать этот сексуальный образ! Он что, меня на свою тренировку, что ли, тащить собрался? Резко разворачиваюсь, пытаясь стартануть на скорости, но меня удерживают, привлекая к себе.
- Сильно не разгоняйся, навернешься ещё, - слышу его голос с издевкой в самое ухо, от которого так и хочется проколоть его белую кроссовку своей шпилькой, и я начинаю жестко вырываться из его захвата.
Но сделать мне этого, естественно, никто не позволяет, отчего мой пыл совершенно не снижается.
- Не злись, - слышу его смех, пока он продолжает удерживать меня, прижимая к своей груди, а я не оставляю своих попыток освободиться.