– Спасла? – переспросил Рено. – Девочка, ты сделала все возможное, чтобы меня ухлопали!
– Когда я не услышала стрельбы… – начала Ева.
– Ты была разочарована? – перебил ее Рено.
–…я повернулась посмотреть, что происходит, – продолжила она, игнорируя его реплику. – Рейли выхватил оружие, и ты убил его, а мужчина по имени Стимер вынул ружье, чтобы выстрелить тебе в спину. Я выстрелила в него раньше.
Неожиданно Рено засмеялся.
– Ну, ты сейчас хороша, gata! Очень хороша! Огромные глазища и серьезный, дрожащий рот… Ты это сделала первоклассно!
– Но…
– Побереги свои пухлые губки для чего-нибудь получше, чем ложь!
– Я стреляла в Стимера! – в отчаянии воскликнула она.
– Угу. Но целилась в меня. Для этого ты и повернулась. Ты боялась, что я отправлюсь в погоню и отберу выигрыш…
– Нет! Все было не так. Я…
– Сдавай партию, – резко сказал Рено. – Ты испытываешь мое терпение.
– Но почему ты мне не веришь?
– Потому что человек, который верит лгунье, шулерше и девчонке из салуна, гораздо глупее Рено Морана.
Его пальцы снова обхватили круглое бедро Евы. И снова она не смогла оттолкнуть его.
– Я не лгунья! – проговорила она горячо. – Но я была рабыней, у меня не было выбора, какую работу выполнять или во что одеваться.
Голос Евы дрожал от гнева, она продолжила, не позволив Рено перебить себя.
– Но ты веришь только худшему во мне, – сказала она, – ты не даешь себе труда увидеть иное… И я очень сожалею, что не позволила Стимеру выстрелить тебе в спину!
От удивления Рено на момент ослабил давление на девичье бедро. Дрожащими руками Ева быстро обмотала вокруг себя одеяло, полностью прикрыв свое тело. Румянец гнева и унижения горел на ее щеках..
Рено подумал о том, чтобы сдернуть одеяло с Евы. Ему понравилось любоваться девичьими округлыми формами и бархатными тенями, просвечивающими из-под тонкой ткани лифчика и панталон. Ее гнев удивил и заинтриговал его. Женщины, уличенные во лжи, обычно становятся мягкими и осторожными и стараются внести коррективы в свою версию.
Но не эта девушка, которая называла себя Вечерняя Звезда. Что-то неуловимо таинственное было в ее глазах.
Рено вынужден был признать, что, сколько бы он ни говорил худого о Еве, у нее были отвага и характер. Он ценил это в мужчинах, женщинах и лошадях.
– Не пори горячку, – сказал, растягивая слова, Рено. – Я могу сейчас подняться и уехать отсюда, оставив тебя Слейтеру.
Ева постаралась не выказать страха, который внезапно пронизал ее при мысли о Джерико Слейтере.
– Очень жаль, что ты и его не застрелил, – прошептала она.
Рено услышал. У него были не только проворные руки, но и тонкий слух.
– Я не наемный убийца.
Она осторожно прищурила глаза, уловив резкость его тона.
– Я знаю.
Его холодные глаза довольно долго изучали ее, затем он кивнул головой.
– Хорошенько запомни это, – сказал он резко. – И не делай из меня больше исполнителя своих замыслов.
Она кивнула.
Рено поднялся на ноги, сделав это неторопливо и элегантно, и в этом движении было что-то кошачье, хотя он уверял, что на кошку похожа Ева.
– Одевайся, – приказал он. – Мы можем поговорить о прииске Лайэнов, пока ты будешь готовить завтрак.
Рено помолчал.
– Ты ведь умеешь готовить, я надеюсь?
– Конечно, любая девушка это умеет.
Рено улыбнулся, вспомнив огненноволосую британскую аристократку, которая не могла даже вскипятить воды, когда вышла замуж за Вулфа Лоунтри.
– Не любая, – возразил Рено.
Его довольная улыбка заинтриговала Еву. Это казалось невероятным, как жаркий день зимой.
– Кто она была? – спросила Ева.
– Кто?
– Девушка, которая не умела готовить.
– Британская леди. Самое изумительное создание, которое я когда-либо встречал. Волосы – как огонь и цвета морской волны глаза.
Ева сказала себе, что зародившееся в ней чувство не могло быть ревностью.
– И что же случилось? – осведомилась она небрежно.
– Что ты имеешь в виду?
– Если она такая привлекательная, почему же ты не женился на ней?
Рено распрямился и посмотрел на Еву с высоты своего огромного роста.
Она не отодвинулась ни на шаг. Она просто стояла и ждала ответа на свой вопрос, как будто не было никакой разницы ни в росте, ни в силе между ней и мужчиной, который мог бы сломать ее, как сухой прутик.
Этим качеством Ева напоминала ему Джессику и Виллоу. Признав это, он нахмурился. Ни Джессика, ни Виллоу не относились к числу тех, кто мог обманывать, воровать и играть в карты в салуне.
– Или прелестная аристократка отвергла громилу с ружьем? – проявила настойчивость Ева.
– Я не громила. Я золотоискатель. Но Джесси отказала мне не по этой причине.
– Она предпочитает джентльменов? – предположила Ева.
Скрывая раздражение, Рено взял шляпу и натянул ее на непослушные черные волосы.
– Я тоже джентльмен.
Ева перевела взгляд с тульи черной шляпы Рено на поношенную кожаную куртку. Черные брюки тоже знавали лучшие времена. Как и ботинки. На них были латунные кавалерийские шпоры. Металл так давно не полировали, что на нем не было даже признаков блеска.
У Рено ничто не блестело и не сверкало, в том числе и шестизарядный револьвер. Кобура была промаслена для дела, а не для вида. Пули, однако, были абсолютно чистыми.
Словом, внешне Рено мало походил на изысканного джентльмена. Его скорее можно было принять за авантюриста, за человека тени, а не света.