– Вот и правильно, – с ласковой улыбкой одобрил Рено, раздвигая стройные девичьи ноги. – Держись за меня.
Лишь ощутив тепло его дыхания между своими бедрами, она поняла, откуда такая нежность.
– Рено!..
Ответом было легкое движение языка внутри нее, и это исторгло из ее груди приглушенный, долгий стон.
– Не сопротивляйся этому, – выдохнул Рено. – Ты мне подарила то, что не дарила ни одному мужчине. Позволь мне подарить тебе то, чего я не дарил ни одной женщине.
– Боже, – прошептала Ева, чувствуя, как его ласки проникают до мозга костей, и всецело отдаваясь истоме.
Рено издал торжествующее восклицание, когда обнаружил атласный узелок у основания лепестков.
– Бутон набух, – прошептал он. – На сей раз он непременно расцветет.
Ева не могла говорить. У нее не было ни голоса, ни мыслей – лишь сладостные молнии пронизывали девичье тело, лишая его воли, отдавая человеку, который дарил ей наслаждение и одновременно сжигал в пламени страсти.
Рено видел, какой чувственный шторм сотрясал Еву. Аромат ее страсти говорил ему о всепожирающем глубинном пламени, бушующем в ней, и о приближении дикой, неистовой развязки.
Когда чувственный ураган ослабел, от нее пахнуло дождем пустыни, знойным и таинственным, несущим жизнь всему, что он оросит. А после бури она сама стала землей, омытой благотворным дождем, когда цвета становятся густыми и яркими и все сияет своей первозданной чистотой.
Рено с трудом заставил себя оторваться от нежной плоти и поднялся на ноги. Прижав ее голову к груди, он тихонько баюкал ее, пока девушка приходила в себя.
Наконец Ева, прерывисто вздохнув, посмотрела затуманенными золотыми глазами на Рено.
– Вот как бывает между мужчиной и женщиной, – сказал Рено, нежно целуя Еву. – Ради такого наслаждения жизни не жалко. Это не похоже на детское понимание любви.
У Евы сжалось сердце.
– Ты говоришь, что это можно испытать с любым мужчиной? – спросила она напряженным голосом.
Первым порывом Рено было сказать энергичное «нет». Он никогда не замечал в себе собственнических наклонностей, однако мысль о том, что Ева может позволить такие ласки другому мужчине, привела Рено в ярость.
– Так как же, Рено? – повторила вопрос Ева, напряженно глядя ему в лицо. При этом губы ее слегка дрожали.
– Некоторые люди подходят друг другу больше, чем другие, – проговорил он после паузы. – Ты разжигаешь меня сильней, чем какая-либо другая женщина. Я разжигаю тебя сильней, чем любой другой мужчина.
Рено заглянул в ясные золотые глаза девушки.
– Потому ты и отдалась мне. Вовсе не из-за моего выигрыша в покер… И не в любви дело… Дело просто в страсти, горячей, как тысяча дьяволов.
– И по этой причине мужчины и женщины вступают в брак? – гнула свое Ева. – Их толкает только плотская страсть?
Рено снова ответил не сразу.
– По этой причине женятся мужчины, – произнес он наконец. – Настоящую страсть способно испытывать чертовски немного женщин.
– Но…
– Иначе они не смогли бы так долго держаться, пока ищут мужчину, которого можно потянуть к священнику, – продолжил Рено, игнорируя попытку Евы возразить ему. – Как-то ведь эти милые создания добиваются своего, разве не так?
Увидев выражение страдания на лице Евы, он обругал себя в душе и замолчал. Он не думал, что его откровенные рассуждения о природе мужчин и женщин и об иллюзиях, которые называются любовью, причиняют ей страдания. Тем не менее это было так.
Он снова обидел ее.
– Сладкий мой ребенок, – сказал он, нежно целуя ее в висок. – Тебе будет легче, если я стану рассказывать слащавые сказочки о любви?
– Да.
Затем Ева грустно засмеялась и покачала головой.
– Нет, – поправилась она. – Потому что я хочу до конца верить тебе… Поверю, а потом однажды проснусь и увижу, что ты оседлал коня и готов уехать… И тогда мне придется узнать цену сказочкам.
– Я пока что не седлаю коня.
– Но мы пока еще и прииска не нашли.
Ева мягко оттолкнула Рено, грустно улыбнулась и открыто взглянула ему в глаза. Затем стала на цыпочки и коснулась губами его губ.
– Спасибо за науку, Рено. Сейчас нам, пожалуй, лучше заняться поисками прииска. Я за этот день узнала больше, чем за всю жизнь.
16
На следующий день Рено и Ева, следуя указаниям шамана, двинулись старым, ныне позабытым маршрутом вдоль плато. После полудня Рено повернулся к Еве и нарушил доброжелательное молчание.
– Шаман сказал, что я должен показать тебе очень интересное место.
– Где? – удивленно спросила Ева.
– Примерно в миле отсюда. Ты подожди, пока я проверю. Я не хочу, чтобы мы оказались жертвой мести какого-то старого шамана.
Разведка не заняла много времени. Не более чем через десять минут Рено вернулся. Он подъехал, увидел в ее глазах немой вопрос и потянулся к ней. Он обнял ее, притянул к себе и быстро, яростно поцеловал. Когда он отпустил ее, Ева посмотрела на него взглядом, в котором читалось удивление… и желание. Рено улыбнулся.
– А ты думала, что если один раз испытаешь удовлетворение, то больше не захочешь?
Краска прилила к щекам Евы.