— Когда я уехала, то подвела всех. Люди многого ожидали от меня, а я сбежала. Я сделала тебе больно, и все помнят это.
Она выглядела, словно олень в свете автомобильных фар — застывший на месте, но готовый бежать.
— Хейл, милая, это было давно, — начал успокаивать Финн.
— Люди не забывают, они не прощают, — с горечью сказала она. — Они наблюдают, и они судят. А потом, когда ты думаешь, что они забыли, они заставляют тебя платить.
— Кто так делает?
И тут до него дошло: он вспомнил женщин, которые напоминали ей о прошлом прямо здесь, на заднем дворе, во время вечеринки по случаю ее дня рождения.
— Это происходит всю мою жизнь, Финн. — Внезапно она направилась к столику для пикника и опустилась на скамейку. — Когда я была маленькой, Лидия закрывала меня в моей комнате и игнорировала много дней подряд. Она наказывала меня за что-то, что произошло за недели до этого, или даже за то, что она придумала себе. Я никогда не знала, что она станет делать. Но я никогда не была в безопасности.
За много лет он слышал обрывки разговоров о матери Хейл. Он знал о покушении на убийство и самоубийстве, но Хейл никогда не желала говорить о ней. Он не давил на нее в попытках узнать больше.
— Мои друзья не хотели приходить к нам, потому что никогда не знали, какой Лидия будет в этот раз. В одну минуту она казалась милой и игривой, а потом могла визжать или хуже. — Голос Хейл стих.
— Я думал, что вы с Жасмин дружите с самого рождения. Разве она не бывала у тебя дома?
— Она приходила играть, только если Поппи оставалась на все время. После того как однажды они увидели, как Лидия разозлилась на меня, я могла приходить к ним, но Жасмин больше не разрешали ходить ко мне.
Она раскачивалась взад-вперед на месте.
Он уже понял, что ответ будет плохим, но ему нужно знать наверняка.
— Что такого ужасного произошло, что Поппи установила такое правило?
Хейл закрыла глаза и крепко зажмурилась. Боже, на нее больно смотреть. Он чувствовал ее боль.
— Это случилось летом. Думаю, мне было шесть или семь, и Поппи с Жасмин пришли в гости. Мы с Жасмин играли в моей комнате, и подходило время ее ухода. Нам было так весело. Кажется, мы играли в переодевания. В общем, мы решили, что мне нужно пойти домой к Джез и остаться на ночь. Знаешь, чтобы продолжить веселье. — Она подняла глаза, внимательно изучая его лицо.
Финн понимающе кивнул:
— Вы запланировали ночевку.
— Я вбежала в гостиную, где Поппи и Лидия пили чай, и спросила, можно ли мне пойти домой к Жасмин. Я знала, что в доме нельзя бегать, но я была в таком восторге, я любила ходить в гости к Джез. Полагаю, я забылась. — Она говорила быстро, торопясь объяснить.
— Конечно, как любой маленький ребенок, — заверил он.
— Лидия вышла из себя. Она схватила меня за горло и прижала к стене. Она держала меня так высоко, что мои ноги не касались пола.
Финн упал на колени перед Хейл и взял ее руки в свои.
— Боже, детка.
Описанная ею сцена шокировала его.
— Я не могла кричать, не могла дышать. Она так крепко сжимала мою шею. Она так громко кричала на меня, что плевала мне в лицо. У меня пошла кровь, потому что ее ногти оцарапали мне горло. — Хейл подняла руки и прикоснулась к этому месту.
— Боже милостивый, Хейл.
Финн заключил ее в объятья. Боже, он чувствовал, как сотрясается ее тело, и обнял ее еще крепче.
— Я старалась любить ее, она была моей мамой, но, Боже, я ненавидела жить с ней. Я испытывала ужас, когда делала что-то не так, и иногда я даже не знала, что сделала ошибку, — всхлипнула она ему в шею.
— Господи Иисусе, Хейл, почему ты никогда не рассказывала мне об этом?
Он даже представить не мог, какова была ее жизнь дома.
— Как я могла? Я до сих пор не знаю, как объяснить, что она пыталась убить меня. — Хейл поежилась, и он ослабил руки. — Почему я была недостаточно хороша и она хотела, чтобы я умерла?
— Я знал про аварию, но мне казалось, что ты не хотела это обсуждать.
Финн встал и сел рядом с ней. Она прильнула к его телу, и он на автомате обнял ее одной рукой.
— Когда я приехала во Флориду, то первым делом нашла психолога. Честно, я не обманывала тебя, когда говорила, что чувствую себя сломленной.
Он ничего не сказал, надеясь, что она продолжит говорить, и продолжал прижимать ее к своему боку.
— Я до сих пор мучаюсь и беспокоюсь, что могу совершить ошибку. Сейчас мне лучше. Я научилась использовать успокаивающие техники, но этот страх существует до сих пор.
— Поверить не могу, что такое случилось с тобой. И никто не вступился, чтобы прекратить это? Где был Джо? Господи, о чем думала Поппи? Они оставили тебя с этой женщиной?