Я открыл дверь, там стояла она, похожая на ангела, и держала в руках две сумки с продуктами.
— Привет, — сказала она. — Не была уверена, поел ли ты, но на всякий случай приготовила много еды и подумала, что ты, возможно, захочешь.
— Я хочу расцеловать тебя, — пошутил я, но в тоже время был серьезен.
Указывая пальцем на меня, она улыбнулась:
— Ха-ха. Это против правил. Мы друзья, помнишь? — но в ее глазах мелькнуло озорство, которого не было прошлой ночью. Это взволновало и напугало меня одновременно.
— Заходи, — сказал я. — Я не ел и голоден, но Пейсли на это все равно.
— Пейсли, как ты? — Эмми остановилась, чтобы поцеловать мою дочь в лоб. — М-м-м, ты так приятно пахнешь. И выглядишь очень мило с этой прической. Почему ты плачешь?
Я последовал за Эмми на кухню, где она поставила сумки на кухонный остров, и повернулась ко мне.
— Хочешь, чтобы я приготовила тебе тарелку сейчас или положить все в холодильник на потом?
— Ты уже поела? — спросил я, фиксируя Пейсли на руках.
— Нет, но мне не обязательно есть здесь. Я могу подержать ее, пока ты будешь есть, а потом пойду домой на ужин.
— Нет, не делай этого. Останься. Поешь со мной. Она уже давно проснулась, мы уложим ее и спокойно поужинаем. Посмотрим фильм или что-то в этом роде, — я не нарушал обещание. Она пришла сюда сама, я не звонил ей.
— Разве ты не устал? — она начала вынимать еду из пластиковых контейнеров: спагетти с соусом, фрикадельками и салатом. — Ты выглядишь очень уставшим.
— Спасибо, — сказал я, у меня потекли слюни при виде пакета с замороженным чесночным хлебом. — Думаю, что именно так я и выгляжу сейчас. Я в порядке.
Она засмеялась, и включила духовку, чтобы разогреть хлеб.
— Извини, он заморожен. Я не особо хороший пекарь. Больше повар.
— Я и не думал жаловаться, все это выглядит потрясающе. Мой живот весь день урчал.
— Бедняжка, — она похлопала меня по руке, когда прошла мимо, чтобы добраться до шкафов, где я держал миски и тарелки. — Сейчас это исправим.
— Могу я предложить тебе выпить? — спросил я. На самом деле в тот момент я хотел попросить ее переехать ко мне, выйти за меня, никогда не бросать меня. Но напиток был, вероятно, лучшей идеей.
— Конечно.
— Бокал вина?
— Идеально.
Я вытащил бутылку красного из холодильника и поставил ее на стойку, но, поскольку у меня на руках была Пейсли, Эмми открыла ее, достала два бокала из шкафа и налила вино. Пока она это делала, я взял маленькую детскую расческу с дивана, где ее оставил.
— Я рассказал маме о ней, — бросил я, садясь за один из барных стульев у стойки, отделяющей кухню от гостиной. Я зафиксировал Пейсли на одной ноге и дал ей расческу, которую она сунула прямо в рот. По крайней мере, это успокоило ее.
— Что? — Эмми посмотрела на меня через плечо и поставила спагетти в микроволновку. — Как все прошло? Она была расстроена?
— Да, но почти все расстраивает мою маму. Надеюсь, что после того, как шок пройдет, она будет рада, что у нее есть внучка, над которой придется суетиться. Думаю, это отвлечет ее.
— А твой отец?
— Он умер несколько лет назад. На самом деле, прямо перед тем, как я переехал сюда.
— Мне жаль, — она перестала двигаться и встретилась со мной взглядом. — Вы были близки?
— Не очень, но папа есть папа, — мне хотелось рассказать ей больше о своей семье, но слова застряли у меня в горле. В последнее время я итак достаточно обременял ее своим дерьмом.
— Это тот самый момент, когда нужна поддержка сестер. Жаль, что у тебя их нет.
— Да.
Или брата, — подумал я, желая в миллионный раз, чтобы Адам остался в живых. Сейчас ему было бы тридцать, как и Эмми. И у него, вероятно, было бы такое же большое сердце. Он подошел бы ей лучше, чем я.
— Хочешь одолжить одну из моих? — она подарила мне улыбку, ставя хлеб в духовку. — У меня их две, и одна из них бесила меня сегодня утром. Я бы отдала ее по дешевке, может даже бесплатно.
Я слегка рассмеялся.
— Какую из них, психолога или учителя йоги?
— Психолога. Что, кстати, принесет тебе пользу. Ты вообще думал об этом? Чтобы помочь тебе разобраться во всем?
— В течение двух дней я не думал ни о чем, кроме сна и детских какашек, иногда переключаясь на работу и паническую атаку.
И, конечно же, иногда воображая тебя голой.
— Поняла. Ну, в любом случае, есть над чем подумать. Мы все ходили к психологу, когда мои родители развелись, и мой папа оказался геем, — она пожала плечами. — Думаю, что это помогло.