Потом он развернул меня к себе лицом. Стянул через голову вначале свою футболку, потом помог снять мою.
Я осталась в одних трусах. Мое тело, которое сейчас освещалось тусклым светом от прикроватной лампы, дрожало. Но не от страха, от желания, как мне казалось.
Он смотрел на меня глазами дикого зверя. Он прижался ко мне, вздохнув. Продолжил целовать в губы, при этом нежно укладывая меня на кровать, придерживая меня аккуратно за спину.
Постель была холодной, от чего у меня все тело сразу покрылось мурашками, а соски встали колом, стягивая за собой ореолу.
Он примкнул к ним губами и теперь уже целовал мою грудь, играясь с сосками, оставляя на них мокрый след.
Свободной рукой, он продолжал ласкать ниже живота, взяв под свой контроль все мое жалкое существо.
О, какое это наслаждение!
Внизу живота мышцы сокращались активно, прося о чем-то большем. Я изгибалась, издавала стоны, прося еще и еще.
Он прижался ко мне. Наши тела коснулись друг друга кожа к коже.
Какие приятные ощущения.
Он смотрел на меня, нависая надо мной на локтях.
— Ты уверена? — Прижавшись к моему лбу своим, спросил он. — Мы можем продолжать?
Я кивнула головой, от чего в его глазах заиграли шальные искорки.
Он медленно стянул с меня трусы, при этом сохраняя зрительный контакт.
Ноги рефлекторно сами раздвинулись.
Он начал их целовать, проходя от изгиба колен по внутренней стороне бедер все ближе и ближе… Последним поцелуем одаривая мои половые губы, от чего все тело, будто, ударило электрическим током, что я аж дернулась.
Он снова посмотрел на меня своими шальными глазами.
Волосы были взъерошены. На щеках виднелся румянец, а губы, казалось, были стерты в кровь.
Наверно, у меня был такой же потрепанный вид.
Он снова примкнул ко мне всем своим голым и разгоряченным телом и поцеловал, а в этот момент в области своего живота я почувствовала… его член.
Когда он успел снять шорты и все остальное?
Я пропустила этот момент.
Сейчас, видимо, это произойдет.
Я почему-то начала волноваться.
Ну, хотя как почему?
Это же мой первый раз.
Но Ник не торопился.
Он проводил кончиком своего члена по моим нижним губам, от чего там становилось еще более влажно, а желание еще острее.
Я впивалась зубами в свои пальцы, сходя с ума от наслаждения.
Местами вылавливала его взгляд, который жадно поглощал меня всю без остатка.
Я готова была получать удовольствие только лишь от того, как он на меня смотрел.
Я. Он.
Ничего больше не имело значения…
8
Ник
— Я так долго этого ждал, — прошептал я, не отводя от нее взгляда, наслаждаясь тем, что видел перед собой.
Она извивалась подо мной, сходя с ума от каждого моего прикосновения.
Кусала пальцы, закатывала глаза.
Сегодня она была особенно красивой.
Такой дикой, страстной, одновременно невинной и какой-то беззащитной.
Мне нравилось все.
Чистой воды кайф ощущать под пальцами своих рук ее формы, касаться губами, языком, вкушать каждую частичку ее прекрасного тела.
Мне с трудом удавалось сдерживать свои порывы оказаться внутри нее. Но я растягивал момент вместе с удовольствием, будто для начала пытаясь поверить в то, что это действительно происходит с нами.
Когда чего-то так долго хочешь и ждешь, оказывается, страшнее всего становится, когда желаемое начинает реализовываться.
Я начал входить в нее, уже не силах более сопротивляться своему животному инстинкту, примкнув своим голым торсом к ее пышной груди, который выдавал ее совсем не детский возраст.
Она выросла шикарно красивой женщиной.
Она издала звук, по которому я определил, что ей было больно.
— Мне продолжать? — Обеспокоенно произнес я, хотя понимал, что так бывает и это нормально для первого раза.
Она кивнула головой.
Я продолжил. Но мне давалось это с трудом, будто проход был, в буквальном смысле, забетонирован. Смазки было более, чем достаточно, она была очень мокрой с первого момента, когда я ее коснулся. Но…
— Ой-ой, — Ника уперлась ладонями об мою грудь, и теперь напряжение чувствовалось по всему телу. — Прости, просто очень больно.
— Все хорошо, расслабься, — я продолжил целовать ее, лаская руками ее грудь, живот и снова перебирая пальцами ее изгибы внизу живота.
Моя. Только моя.
Попробовал сделать еще одну попытку, но снова услышав стон Ники, который говорил не про наслаждение, а про боль, я остановился.